— Ваше Величество, это временная мера, а потом мы можем пойти войной на то королевство и вернуть Элларию. Ну или объявим, что ее похитил дракон и проживает, мол, по такому-то адресу.
— А ты не глуп, — после некоторой паузы одобрил его предложение Филипп, — ладно, отправляй скороходов и пусть Элларию готовят к церемонии.
Выспаться Стасу не удалось. Нянька с горящими глазами влетела в спальню чуть свет и начала тормошить принцессу.
— Просыпайся, доченька, король велел готовиться к свадьбе!
— К какой свадьбе? — потягиваясь, спросил Стас. — Папаша решил на старости лет обзавестись супружницей?
— Девочка моя, да ты ведь не знаешь ничего, — всплеснула руками старушка, — сюда уже едут женихи. Свадьба-то твоя.
— Как моя? — сон как рукой сняло. — Еще не время, я не готов, то есть, не готова!
Нянька поняла эти слова по-своему.
— Это не беда, я быстренько тебя соберу, будешь самой красивой невестой.
— Я передумала выходить замуж, — встал в позу Стас, — и никто меня не заставит.
Нянька изменилась в лице.
— Доченька, не губи, — запричитала она, — сделай, как он велит. Тебя король не тронет, а мне на старости лет на плаху отправляться не хочется. Милая, сделай доброе дело, пожалей старую женщину.
"Не велика ли благодетель, ради незнакомой старухи замуж выходить?" — подумал про себя Стас, но тут же отогнал такие мысли, потому как не имел права вот так запросто распоряжаться чужими жизнями. Но ведь и выбрать жениха без участия Элларии он тоже не мог. Нужно было срочно что-то придумать.
— Я хочу видеть отца. Извинюсь перед ним за свое поведение, не чужой все же человек. Не хочу выходить замуж зная, что родитель на меня серчает.
Нянька вздохнула с облегчением и помогла Стасу переодеться для аудиенции к Его Величеству, слегка удивившись, что принцесса снимала и надевала платья с плотно зажмуренными глазами.
Филипп вкушал завтрак, лежа в постели, когда в покои без стука ворвалась его дочь. От неожиданности король подавился куском мяса и закашлялся. Девушка решила ему помочь и принялась изо всех сил колотить по спине. Он пытался отбиться, но запутался в бесконечных пледах, покрывалах и кружевах, а принцесса меж тем продолжала свое черное дело или, как она потом объяснила, благородную миссию.
Когда приступ, наконец, прошел, король весь красный, со сбившемся дыханием и страшным хрипом обратился к дочери:
— За что ты меня так ненавидишь? Я ведь все для тебя делаю, а ты, неблагодарная дочь!
— Папенька, — округлила глаза принцесса, — я пришла к вам с одной единственной просьбой, а вы тут в судорогах корчитесь, конечно, я не смогла остаться безучастной.