– Ты прав, – сказала женщина. – Я сделала ошибку, что пришла сюда, Дима… Я тебе не нужна. Но все эти годы я мечтала о том, как увижу тебя, как смогу дотронуться до твоей щечки, поцеловать… Я вбила себе в голову, что ты сразу же меня узнаешь. Но ты прав, даже я не узнаю себя, когда изредка смотрюсь в зеркало или вижу собственное отражение в витрине. Дима, Димочка, я ведь не всегда была такой, когда-то я вела совсем иную жизнь, занималась наукой, но это прошло, безвозвратно прошло…
Диме стало страшно. В словах этой безумной, которая пыталась выдать себя за его мать, было столько тоски и боли, что он на мгновение поверил ей. Но нет, это все неправда. Его мама мертва, он раз в неделю бывает на ее могиле, привозит ее любимые желтые розы. Да и хотел ли он, чтобы его матерью оказалась эта развалина, спившаяся бомжиха неопределенного возраста? Если честно, то нет, она так разительно отличалась от того, какой была мама в его представлении…
Женщина подошла к двери, опустив плечи, шаркая ногами. Она уже была готова уйти, но тут вдруг дверь распахнулась, и на пороге возник Саша. Он схватил женщину за руку, подтолкнул ее к Диме.
– Ну ты и идиот! – закричал он. – Я же знал, что вас нельзя одних оставлять, поэтому и слушал вашу милую беседу из коридора. Ну ты, Диман, и идиот! И ты тоже хороша, Люба, – обратился он к женщине, – умоляла меня устроить тебе встречу с сыном, а теперь уходишь. Давай, покажи ему документы и фотографии! Ему же Деканозов вбил в голову ложь, Дима живет в фальшивом мире. Деканозов завладел его душой! Помоги ему спастись, или тебе наплевать на собственного сына, Люба? Да какая же ты мать, черт тебя побери!
Затем Саша перешел на матерную лексику, Дима прервал его:
– Саша, зачем ты так поступил? Для чего свел меня с этой дамой, которая утверждает, что она моя мать? Я считал тебя своим настоящим и единственным другом, а ты предал меня…
– Вот придурки, что сынок, что мамаша! – взвыл Саша и вырвал из рук женщины полиэтиленовый пакет. Он швырнул его Диме, оттуда на пол веером выпали фотографии и листки бумаги.
– Смотри, мой юный даун, и узнавай правду. То, что твой папаша кусок дерьма, мне давно понятно. Но я и представить себе не мог, что он врет тебе и запрещает встречаться с матерью. Он сказал, что она умерла. Да вот же она, живая, хотя и насквозь проспиртованная! Она твоя мать, Диман!
Юный Деканозов, чувствуя, что сейчас заплачет, схватил некоторые из фотографий, оказавшиеся рядом с креслом на полу, и машинально взглянул на них. Сейчас же прочь отсюда, он не хочет оставаться с Сашей и этой теткой в одном помещении, он будет ждать лимузин на улице, и плевать, что там идет мокрый снег и дует пронзительный ветер.