Пальцы Рая скользнули по ее руке и сжались, пробуждая в ней удивительные эмоции, на которые она старалась не обращать внимания. Но это было невозможно.
— Нам надо поговорить. Разреши мне пригласить тебя позавтракать.
— Я не голодна, — тихо запротестовала она. – И очень устала. Одежда пропахла кабаком…
— Тогда быстро прими душ и переоденься. Я подожду.
Они смотрели друг на друга. Она ощущала тепло его тела.
— Ну, пожалуйста, Лилли.
Лиллиан хотела отказаться, но Рай наклонился к ней так близко, что она почувствовала его дыхание у себя на щеке. Кожу стало приятно покалывать, и у нее подкосились ноги.
— Пожалуйста, — повторил Рай.
И она удивилась, поскольку знала, что это слово не из его лексикона.
— Зачем?
— Хочу поговорить с тобой.
— Я не уверена, что нам есть что сказать друг другу, — тихо возразила она.
— Тогда просто перекусим, — настаивал он. — Куда ехать?
Лиллиан отрицательно покачала головой, не желая говорить, где она живет. Но все же решилась:
— Никуда. Я сняла квартиру здесь же, на верхнем этаже.
Рай замер: местожительство девушки явно не понравилось ему.
— И вы это не одобряете, — тихо произнесла она и отошла от него. — Лучше нам забыть о свидании. Прощайте.
И двинулась прочь, но он опять поймал ее за руку.
— Прости.
Искренность в голосе Рая заставила Лиллиан заглянуть ему в лицо. Она пыталась разглядеть его глаза, прячущиеся в тени от полей его шляпы. Ей не хотелось так легко ему уступать, как прежде она уступала всегда и всем, и Лиллиан спросила:
— Вы не часто произносите такие слова, правильно?
— Правильно.
Признание будто повисло между ними. Лиллиан видела, как смягчилось всегда суровое лицо Рая, видела его глаза. У него был тяжелый и очень гордый характер. Он был слишком резок в своих суждениях. Так же, как и она. Еще до вчерашнего дня Лиллиан имела свое собственное мнение о ночных клубах и женщинах, которые в них работают. Даже сейчас, если бы у нее оказался выбор, она бы предпочла не работать в баре и не жить в такой квартире. Так какое она имеет право осуждать его за то, что он думает так же?
— Я устала. Если после душа я не приду в себя, тебе придется уехать и есть в одиночестве. — Увидев, как на его губах заиграла улыбка, она быстро добавила: — Я могу передумать и по другой причине.
— Можешь.
Воцарилось неловкое молчание, затем она повернулась и повела его к лестнице. Рай открыл перед ней дверь, когда она повернула в замке ключ.
Войдя внутрь, она зажгла свет. Сумочку она положила на столик в кухне.
— Хочешь содовой?
— Да. — Вымыв руки, она достала содовую и лед. Лед положила в бумажный стаканчик, туда же плеснула и содовой.