В Ликхуле, неподалеку от Ледибранда, произошло первое столкновение войск Мдлаки с нгваанами Мативаана. Вторая битва разыгралась при Колоньяме, где Мдлака захватил весь скот нгваанов — Мативаану пришлось бросить его, чтобы спасти свою шкуру. Однако этим он только выиграл время: зулусы продолжали преследовать его по пятам, пока он не переправился через реку Оранжевую у Аливал Норта. Тут Мдлака решил, что пора ему вернуться, ибо он отдалился на шестьсот миль от своей базы. На обратном пути он нанес дружественный визит Мшвешве в его крепости Табе Босиу и заверил короля басуто, что Чака и дальше будет оказывать ему покровительство.
Эта демонстрация военной мощи зулусов действительно уберегла Мшвешве от новых серьезных посягательств, и он смог создать нацию басуто. Позднее, правда, для его государства возникла угроза со стороны белых, но посредством хитроумной дипломатии Мшвешве сумел успешно пройти между Сциллой и Харибдой, в лице британцев и буров. Народ его и поныне живет в полунезависимом государстве Басутоленд, которое является британским протекторатом>[126].
Говорят, что Дингаан и Мхлангана вернулись из похода с почетными шрамами от ран, что и объясняет снисходительное отношение к ним сводного брата, так как храбрость всегда служила ключом к сердцу Чаки.
Примерно в это время умерла Мтанийя — бабушка Чаки, дочь Маньелелы из клана Сибийя, которой было не то девяносто, не то сто лет. Чака очень горевал, и весь его народ в течение месяца соблюдал траур. Около двадцати человек были казнены за то, что не проявили достаточной скорби или нарушили запрет бриться и стричься.
Фин рассказывает, как велика была привязанность Чаки к бабушке. «Чака поручил мне лечить его бабушку, которая была серьезно больна дизентерией и лихорадкой. Я отправился к ней. Старухе было уже около восьмидесяти лет, а потому я не видел никакой надежды на выздоровление и прямо сказал королю о своих опасениях. Тогда он велел мне надеть на нее белую рубаху. Я так и поступил. После этого он горько зарыдал. Переводчик Джекоб сказал мне, что Чака очень любит свою бабушку. Навещая ее, король часто промывал ей глаза и уши, из-за ее преклонного возраста находившиеся в плачевном состоянии. Он сам подрезал ей ногти и вообще обращался с ней, как отец с дитятей. Нам было трудно поверить, что этот, казалось бы, черствый человек мог проявлять такую любовь и внимание к другим. Однако дальнейшие наблюдения убедили нас в этом».
Когда лейтенант Феруэлл и Г. Ф. Фин вскоре после смерти бабушки Чаки явились к нему, чтобы выразить свое соболезнование, король спросил их, нельзя ли приобрести эликсир, продлевающий жизнь. В то время матери его Нанди было уже около шестидесяти лет, волосы ее редели и седели, и Чака опасался, что годы отберут у него и ее.