- Ну, а теперь, по вашему совету, и я - текилу!
- Полезный напиток. - Валентин повернулся к тему так, словно предлагал начать беседу.
Толстяк предложение принял с подчеркнутой благожелательностью - А вы умеете пить! Мне вот здоровье не позволяет. Да и дела, дела, дела...
- Какие?
- А я тоже тот кровопийца, который высасывает деньги из бедных пролетариев! Банкир с вашего позволения.
Он улыбался всем лицом, губами, глазами, всем своим жирным телом был благожелательно и только короткие пальцы рук отстукивали по стойке настораживающую, нервную дробь.
- Привет, коллега. - ответил Валентин. - Как бизнес?
- По синусоиде. То вверх, то вниз. Я из Питера. Может потолкуем для взаимной пользы? Где-нибудь в тихом уголке?
- Почему бы и нет?
Толстяк тут же соскользнул с табурета, но придержался на секунду чтобы без всякого ритуала, без соли и лимона выпить принесенную текилу. Кинул бармену деньги и кивнул Валентину.
- Пойдемте поищем, где нам посидеть.
Где посидеть - он знал твердо. Прошел в ресторан, потом через остывающую кухню и толкнулся в узкие, ничем не примечательные двери.
На всем этом маршруте, Валентин, сколько не оглядывался, Аллу не приметил - а надо было бы ей хоть какой-то знак подать.
За узкой дверью оказался отдельный кабинет. Интерьера Валентин не разглядел. Вообще почти ничего не разглядел.
Над круглым столом был подвешен шелковый зеленый абажур, вырывающий из темноты столешницу, заваленную бокалами, бутылками пепельницами, а от трех сидящих мужчин можно было разглядеть только три пары рук.
- Садитесь, Валентин Иванович.. - пригласил Толстяк. - это мои друзья, они не помешают Валентин ему не представлялся - сведения о нём, хотя бы поверхностные, были здесь уже известны. Придется выдать премию Алле.
Валентин сел на мягкий стул и как и все отодвинул своё лицо выше обреза света абажура.
Он быстро сообразил, что, если судить по разоренному столу, пепельницам и ворохом бумажек - несколько минут назад здесь сидели человек десять, а может и больше. Теперь - четверо, включая Толстяка.
Один ловко тасовал колоду карт. Второй вертел в руках бокал с красным вином, третий вообще ничего не делал и хоть каким-то приметным занятием развлекал себя мужчина, сидевший рядом с Валентином. На руке у него был громадный перстень печатка, который он мазал черным фломастером и на листе бумаги оставлял печать - латинская буква "S". Он наштамповал их уже штук десять - то ли играл, как ребенок, то ли был пьян до отупения, или подавал какой-то знак, неведомо кому.
Вопрос прозвучал через стол, от Картежника, тасующего колоду.