Казалось, что Ричард был по-настоящему заворожен, околдован прекрасной посетительницей. Когда Шарлотта заметила, как он смотрит на нее, сердце девушки предательски дрогнуло.
Мисс Браун расположилась в самом удобном кресле совсем рядом с его кроватью. Она звонко заразительно смеялась, когда Шарлотта вошла в комнату, и все еще улыбалась, приветствуя хозяйку дома. Ее голубые русалочьи глаза искрились весельем, в них просто прыгали искорки удовольствия. Нежная розоватая кожа гостьи напоминала молодой персик, а на щеках от смеха появился едва заметный румянец. Клер нежно взяла Шарлотту за руку, откинув с гладкого лба роскошные, цвета белого золота волосы, сверкающие как нимб.
– Вы, наверное, мисс Вудфорд, я вас сразу узнала! Ричард говорил, что у вас рыжие волосы, и, скажу по секрету, он еще добавил, что у вас самые рыжие волосы, какие ему только доводилось видеть у женщин. Кстати, позвольте мне заметить, такой цвет говорит о горячем темпераменте. Но я уверена, что вы показались ему настоящим ангелом. Он безгранично благодарен вам за уход, и я, конечно, тоже. Я прекрасно его знаю, поэтому могу смело утверждать, что дорогой Ричард чудесно выглядит.
Шарлотта, как ни старалась, не могла придумать достойного ответа на слова этой красотки. Она продолжала держать за руку эту мисс Браун и растерянно лепетала, что они с Ханной сделали все возможное и постарались сделать это как можно лучше, что конечно же очень постарался доктор Маккей, который, как она надеется, переправит счет мистеру Тремарту, закончив свою работу. Шарлотте совсем не нравилась приехавшая девушка. Небольшое отступление, касавшееся ее волос, не особенно расположило ее к мисс Браун, ведь когда та делала этот довольно двусмысленный комплимент, ее прекрасные русалочьи глаза недобро сверкнули.
– Мне сообщили, что вы секретарь мистера Тремарта, не так ли? – спросила Шарлотта. – Я очень надеюсь, что он вас сразу же узнал! – добавила она с едва заметной скептической ноткой в голосе.
Мисс Браун на секунду замялась.
– Знаете ли, нет, – пришлось ей ответить. – Я была в самом настоящим шоке, когда впервые вошла в эту комнату, а Ричард посмотрел на меня так, словно впервые видит. Но мы поговорили, и, если честно, мне кажется, будто я немного помогла проснуться его памяти. – При этих словах она повернулась в сторону пациента с очень теплой ободряющей улыбкой, затем поправила свое ожерелье, продемонстрировав тем самым безупречный французский маникюр. – Ричард, дорогой, я права? – нежно спросила она. – Ты же знаешь о себе теперь гораздо больше, чем до моего прихода!