Но к концу недели он почувствовал в душе странное разочарование: любой, казалось поначалу, уникальный предмет, в итоге оказывался бездействующей и совершенно непонятной пустышкой. Да, порой красиво, да, порой сложно и страшно витиевато — но совершенно ненужными ни в быту, ни в бою, ни в науке. Даже закралось нехорошее подозрение, что в хранилище находятся только то, что давно пора выбросить на свалку или попросту раздать малолетним детям для забавы.
Все легендарные россказни о несметных богатствах огов теперь казались гостю надуманным мифом и он никак не мог понять, что делать дальше. Естественно, еще оставалась целая куча артефактов, которые он для себя отобрал для исследований и экспериментов, но в то же время он стал понимать, что используя только одну голую теорию и не применяя магические умения Эль-Митолана — он ничего не добьется.
Ну еще отложил несколько вещиц для более пристального и длительного обследования.
Причем выбирал их больше по наитию, чем здравым рассудком. Несколько совершенно непонятных вещей и один вполне понятный, как с первого взгляда пояс. Но если выбранные вещи вообще не поддавались какому-то определению, то широкий, состоящей из литых толстых пластин металла пояс, поражал именно своей обыденностью. То есть такой мог быть у любого воина и выполнять скорей всего чисто декоративную функцию для парада или торжественного караула. Вся несуразность исчислялась тем, что пояс был найден в Топях вместе с набором других артефактов и числился в единственном числе. Подобных раритетов в мире Тройной Радуги больше не существовало. Так, по крайней мере, утверждалось смотрителем хранилищ.
Зарядить его ни Эль-Митоланам, ни Галиремам не удавалось. Просмотреть какие-то магические структуры внутри — тем более. Просто носить на себе — тяжело и неудобно. А вот все равно, пояс почему-то лежал на столе и просился на дальнейшие пробы и обследование. Только вот иллюзий по этому поводу и каких-либо надежд Кремон не питал. Наоборот — сильно расстраивался.
Именно в таком печальном и мятущемся состоянии герой и шел по хорошо знакомой крытой террасе, когда вновь со стороны все того же окна услышал возмущенный голос Спина:
— Да что это у вас тут творится! Уже сутки не могу к тебе добраться! — болар висел за толстенной решеткой, да еще и прикоснуться к ней боялся: — Она еще искрами лупит!
— О! Дружище! Как я рад тебя видеть! — запричитал Невменяемый и указал рукой на крышу: — Давай туда, сейчас я выберусь.
И уже через несколько минут друзья встретились на крыше дворца, обмениваясь шутками и подначками. Хотя болар продолжал бурно выказывать свое недовольство: