Лежать на голом полу было неловко и через полчаса Саня тихо позвал.
- Саар.
Эстонец тут же ответил еле слышно.
- Молчите. Фашисты ещё не спят.
Саня почувствовал, что Саар зашевелился и через мгновение на пол упали два халата. Саня подстелил под себя один халат, из втрого сделал подушку и стало вполне удобно.
- Спасибо, Саар. - прошептал вверх Саня и через секунду увидел над собой свесившееся лицо эстонца. Тот проговорил, едва шевеля губами.
- Мне кажется, что вы и дисбатовец Чекалин хотите сделать переворот командиров. Позовите меня, когда надо.
- Тебя?
- Да. Я маленький, но очень злой. Я зубами буду грызть глотку Сухойшвилли, пока он не подохнет. Он очень плохой. Это - хунта, а не советские командиры.
- Хорошо, Саар, спи.
Кто-то прошел мимо коек, послышались невнятные слова, после чего Зинович громко зачавкал и даже заурчал от удовольствия - получил перекусить буйный и забыл про все на свете.
Саня принялся прикидывать возможную расстановку сил. Теперь оказывалось, что в команде уже три человека: он, Чекалин и Саар. А против них - шестеро старшин. Шестеро опытных, не знающих удержу в драке, закаленных бойцов. Атакующая команда ещё не укомплектована, надо обязательно втянуть в неё этого битюга Зиновича и ещё троих, как минимум. Быть может, следовало привлечь обиженного Раздакова. А всех старшин загнать под койки и приставить к ним круглосуточную охрану. А потом вместо этой мерзкой хунты, поселить в Маленький кубрик настоящих командиров, во главе с Рекаловым. И будет - демократия, нашел точное определение Саня и заснул.
Но его разбудили, потому что назначили прогулку. Первый раз за все время он вышел из помещения. На прогулку всех одели во флотские бушлаты и валенки, руководил прогулкой санитар Федор, а всего вышло восемь человек. Вернулись семеро. Один сбежал.
Гуляли в небольшом, как половина теннисного корта дворике, окруженном глухим бетонным забором, метров двух с половиной. Из старшин был только Сухишвилли, но этот грузин командовать не любил, по пустякам не придирался и когда начали играть в снежки - курил в углу вместе с санитаром. Вообще, на прогулку выпускали только тех, кому уже поставили предварительный диагноз, чья дальнейшая судьба была определена. И почему среди них оказался Тимченко, потом никак не могли выяснить. Тимченко прибыл после Сани, был подведен под присягу, но потом вел себя так послушно и тихо, что "тапочек" почти не получал.
Как этот Тимченко умудрился сбежать, Саня видел от начала и до конца. Уже позже, когда все обсуждали этот побег и говорили, что на Тимченко дурь напала и он побежал не думая, ни с того ни с сего, у Сани было свое мнение. Он считал, что все было очень хорошо подготовлено и просто по нотам расписано. Санитар стоял спиной к тому углу, где в этот момент оказался Тимченко. Дворик был в поле зрения Сухишвилли. Но тот даже не крикнул, когда кто-то из гулявших встал лицом к стене, оперся на неё руками, а Тимченко с разбегу вскочил ему на плечи и сиганул через забор! И только когда уже исчез, Сухишвилли закричал.