– Ну, что, мой юный герой, я вижу, вы окончательно пришли в себя, и надеюсь разделите нашу компанию за скромным поздним ужином, – произнесла она слегка нараспев и протянула ему руку, которую он не преминул тут же поднести к губам и прижаться к ней в долгом поцелуе.
Борец за его спиной выразительно кашлянул, и женщина, потрепав Алексея за вихор, произнесла, улыбаясь:
– Давайте знакомиться. Как вас зовут?
– Алексей Поляков. Служу в управлении полиции...
Борец озадаченно крякнул и посмотрел на женщину, но она, кажется, даже ухом не повела на подобное известие, а протянула в ответ руку и произнесла весело:
– А я – Надежда Рябцева, всего лишь кассир в цирке. – Она повернулась к борцу: – А это...
– Мы уже познакомились, – прервал ее борец. Его настроение после того, как Алексей назвал себя, явно ухудшилось.
– Что ж, прекрасно! – Женщина зябко поежилась и стянула на груди концы пуховой шали. – Сегодня такая отвратительная погода, что в самый раз попить горячего чая с вареньем. А может, все-таки вина? – Она опять рассмеялась, слегка закинув голову назад. – Да-да, непременно вина! За мое счастливое спасение! Григорий, – она посмотрела на борца, – вы не могли бы достать нам пару бутылочек чего-нибудь приличного? – И объяснила Алексею: – Обычно я дома не держу вина, но по такому случаю просто грех будет не выпить!
– Надежда... – борец осуждающе покачал головой, – я думаю...
Женщина махнула рукой.
– Прекрати, я наперед знаю, что ты думаешь! Могу я позволить себе маленькое исключение из правил? – И уже строго приказала: – Иди, делай, что я велела!
Григорий ничего не ответил, по-солдатски щелкнул каблуками, сделал «кругом» и вышел.
– Алеша... Можно я буду называть вас Алешей? – справилась она, присаживаясь на диван рядом с ним.
Алексей едва сдержался, чтобы не отодвинуться, настолько его поразило ее внезапное превращение. На свету женщина смотрелась значительно старше, лет этак под сорок. Продольные морщины избороздили ее лицо – серое лицо очень уставшей и больной женщины. Покрытые жестким, хотя и редким темным пушком скулы явно излишне выдавались над впалыми щеками, под прекрасными когда-то глазами – мешки, а кончики губ, когда она не улыбалась, печально опускались вниз. Да и всем свои обликом она напоминала ворону, печально поникшую под проливным дождем на деревенском заборе.
Женщина, видно, что-то прочитала в его глазах, потому что еще плотнее закуталась в свою шаль и смущенно произнесла:
– Вы меня так разглядываете... Право, я неловко себя чувствую.
Алексей нервно закашлялся. И виновато посмотрел на нее.