Теперь у него появился случай отыграться, и Алексей чрезвычайно этому обрадовался.
– Потрудитесь объяснить, каким образом вы проникли в мою комнату – путем подбора ключей или украли второй ключ у дворника? – спросил он тем самым строгим голосом, который отрабатывал на жуликах, задержанных на Разгуляе или Хлудовке. Но, кажется, переборщил. Лиза испуганно оглянулась, побледнела и быстро спрятала за спину лист бумаги, который перед этим разглядывала.
– Вы забыли запереть сегодня дверь... – прошептала она и покраснела. – Мы гуляли по саду, Дозор погнался за сусликом и забежал сюда...
– Вы не находите странным, – Алексей прошел в глубь комнаты, взял стул и сел на него таким образом, чтобы загородить ей выход, – что суслики из сада вдруг решили по какой-то причине переселиться в мою комнату? Вчера я нашел одного, правда слегка придушенного, у себя под одеялом, третьего дня один свалился на меня со шкафа, а второй сидел в корзинке для бумаг... Что это значит, как вы думаете?
– А ничего я не думаю, – девушка успела прийти в себя и с вызовом посмотрела на него, – просто сусликсуслика издалека находит...
– Я так понимаю, что вы прямо горите желанием вывести меня из себя? – весьма учтиво справился Алексей. – Но как говорит ваш папенька – к слову, «суслик» с гораздо большим опытом, чем у меня: «Ничто в этом мире не приносит большего беспокойства, чем новые сапоги». – (Тартищев, правда, добавлял «и дочь на выданье», но Алексей решил ограничиться первой частью фразы.) – С сапогами у меня в данное время все в порядке, поэтому, Лиза, зря стараетесь! Довести меня до приступа падучей не получится, и из флигеля я тоже не съеду, как бы вы ни старались меня выжить. – Он протянул руку и требовательно произнес: – А ну-ка, что вы там прячете за спиной?
Лиза фыркнула и ткнула ему в руки лист плотной бумаги. Алексей взял его и сердито посмотрел на девчонку, которая сует свой нос, куда не следует. Это был акварельный портрет, и не самый лучший из тех, которые он когда-либо пытался написать. Год назад он попробовал воспроизвести по памяти лицо той, из-за которой чуть не полетела в тартарары вся его жизнь. Портрет получился так себе, и хотя глаза вышли как живые, но не было в них той решимости и фанатичной целеустремленности, которые он разглядел на фотографии, слишком уж нежно и спокойно смотрели они на мир. И только сейчас, взглянув после долгого перерыва на рисунок, Алексей понял, что именно это и не позволяло портрету стать похожим на оригинал.
– Разве вас не учили в детстве, что нельзя заходить в чужой дом без спроса и тем более лазить по чужим вещам? – вкрадчиво спросил Алексей и, поднявшись на ноги, подошел к Лизе. Она казалась такой маленькой и беззащитной рядом с ним, что на какой-то миг он даже пожалел, что затеял весь это спектакль. Но затем вспомнил, как она изводила его подковырками и насмешками, и решил быть беспощадным. Девчонку следовало поставить на место!