Женщина кашляла долго, прижимая ко рту скомканный платочек. Потом с трудом перевела дыхание и недовольным голосом произнесла:
– Девчонка опять около Калоша крутится?
– Да и пусть крутится! – махнул рукой Носатый. – Я сегодня проверил. Ничего страшного. Хвоста за ней не было. Видно, папеньке и вправду дела нет, где его дочурка прохлаждается.
– Но он вот-вот спохватится и разнесет весь цирк к чертовой матери. Особенно если эта дурочка и впрямь решит податься в наездницы. Ты говорил со Стефаном?
– Говорил, – захихикал Носатый, – но только он, кажется, тоже ею увлечен и пообещал мне намылить шею, если я буду путаться у него под ногами.
– Идиот! – Женщина стукнула кулаком по стоящему рядом столику. – Он же нам все провалит. Затеять шашни с дочерью легавого! У него есть голова на плечах?
– У него вместо головы кое-что другое, – вновь хихикнул Носатый, – вот этим самым он и думает...
– Я подозреваю, что вы с ним два сапога пара, – раздраженно произнесла женщина, – что вам ни поручи, все или испортите, или провалите!
– Надюша, – Носатый молитвенно сложил руки, – ты меня знаешь, все выполню по первому разряду.
– Ладно тебе, – внезапно смилостивилась женщина, – скажи лучше, есть ли какие новости о том, о чем я просила тебя узнать?
Носатый развел руками:
– Нет, совершенно ничего! Как растаял... Просто чудо какое-то...
– Вот и я тебя о том же прошу. О чуде. Найдешь, век благодарна буду.
Носатый склонился к ее руке, но она оттолкнула его и повелительно произнесла:
– Иди уже! Мне отдохнуть надо. Директор позволил подмениться только на дневное представление, а вечером ожидается аншлаг, поэтому, кроме меня, он никого к кассе не подпустит.
Носатый молча кивнул и вышел за дверь. Алексей проследил, как тот быстро сбежал по лестнице вниз, и направился следом.
Внизу, казалось, стало еще темнее, и ему пришлось пробираться почти на ощупь, но внезапно до него донесся тихий разговор, а возле одного из стойл мелькнуло светлое пятно женского платья.
Алексей замер на месте. Невнятный возбужденный шепот разделился на два голоса. И он вдруг понял, что один из них принадлежит Лизе. Девушка стояла к нему спиной и, похоже, с кем-то ссорилась.
– Вы не можете запретить мне появляться в цирке! Я уже взрослая и сама могу решать, как мне устраивать свою жизнь! – Ее голос слегка подрагивал от негодования. Алексей сделал шаг вперед, чтобы разглядеть, на кого это негодование направлено.