— А еще кнопка обратной перемотки. Сколько раз ты произносил вслух нечто такое, о чем тут же жалел? Со мной такое сплошь и рядом.
— Кнопка обратной перемотки у нас уже есть, — возразил Джек. — Она называется «память».
Дуайт рассмеялся в ответ.
— Ну да, наверное. Жаль, что в придачу к ней нет функции монтажа. Согласен? Можно было бы вернуться к оригинальной записи событий и смикшировать их заново. Наложить еще несколько дорожек и удалить все то дерьмо, которое тебе не нравится.
— Я бы душу отдал за кнопку стирания записи, — признался Джек. Он передумал насчет газировки и вновь поманил к себе барменшу.
— Выпью, пожалуй, пива, — сказал он ей. — Чего-нибудь темного.
— Но знаешь что? — гнул свое Дуайт. — Иногда тебе выпадает второй шанс. Не совсем перемотка назад, скорее наложение одной дорожки на другую. Вот, скажем, мне такой шанс выпал.
Поймав ничего не выражавший взгляд Джека, Дуайт развеселился.
— Не бойся, я не собираюсь ничего проповедовать. Я говорю о втором шансе на успех. Возможность прославиться. Видишь ли, я играл в группе. Называлась «Тунгуска». Я был там вокалистом. Мы начинали прямо здесь, в Рено, и неплохо зарабатывали, играя чужие песни по клубам. А потом мы познакомились с мужиком по фамилии Монроуз. У него водились кое-какие денежки, и он решил податься в сферу развлечений. Довольно умный был парень, так что мы взяли его менеджером. Он побегал туда-сюда, заставил нас записать приличный демо-диск, даже протащил наши записи на местные радиостанции. Мы и оглянуться не успели, как парни из «И-эм-ай» выслали нам контракт.
Дуайт сокрушенно покачал головой.
— И в ту же минуту все как в толчок смыло. Так-то вот, друг. Этот Монроуз, он ведь заставил нас подписать чертову прорву бумажек. И ведь он адвокат, так что все эти договоры были воздухонепроницаемы. Короче, когда мы с ним из-за чего-то схлестнулись, он вспомнил про пункт, который давал ему право уволить из группы любого, если тот «пагубно влияет на будущее всего предприятия». Это про меня. Прямо чертов злодей из «Стар-трека», да?
Джек улыбнулся. Странное ощущение.
— В общем, началась потасовка всей четверки: я, остальные парни из группы, Монроуз и «И-эм-ай». Угадай, что было дальше. Парни приняли мою сторону. Монроуз не желал уступать врагу ни пяди, «И-эм-ай» вообще все было до лампочки, я уже не знал, что и делать… Но группа не дала мне уйти. Они заявили, что лучше десять ближайших лет будут играть в аэропортах, в чертовых залах ожидания, но никуда меня не отпустят.
— Ну, значит… черт, вот это молодцы, — признал Джек. В его голове вдруг возник образ Джинна-Икс на сцене, изливающего свой гнев в микрофон.