Все было таким нормальным.
Наполнив вином очередной бокал, Джек обошел выставочный зал. Ему встретилось несколько людей, с которыми он был знаком, но из хорошо знакомых — никого; Джек улыбался им, кивал и шел дальше.
Он изучал полотно, когда рядом раздался голос Фальми:
— Ну как, сытно?
Джек оглянулся на гота. Фальми работал с Чарли уже годы, но они с Джеком так и не научились толком ладить. Он подозревал, дело тут в характере самого Фальми: тот носил свой цинизм, как сшитый на заказ костюм, и при всяком удобном случае его демонстрировал.
— Спасибо, не жалуюсь, — ответил Джек.
Фальми вздохнул.
— Я говорю о картине. Она тебя насыщает?
Джек снова повернулся к полотну. Оно изображало статую… вот только, приглядевшись поближе, Джек увидел, что это не вовсе и не полотно, а фоторепродукция картины, изображавшей статую. Точнее, роденовского «Мыслителя».
— Даже не знаю, — сказал он.
— Ну, а я сыт ею по горло, — заявил Фальми. — Впрочем, ничего страшного. Хорошее слабительное всегда исправит дело.
— Она кажется… отдаленной, — сказал Джек. — Столько тут слоев, разделяющих оригинал и зрителя.
— Именно, — сухо подтвердил Фальми. — Слои переработки. Копия копии другой копии — даже сама статуя фальшивая. — Он указал на постамент, на котором Джек разобрал крошечные буквы: «Сделано в Китае». — Всего лишь дешевая гипсовая поделка, какие продают в безвкусных туристских лавчонках.
— Может, в этом все и дело? Об этом нам и предлагают задуматься?
— Точно. И зритель превращается в пятого мыслителя в общем ряду. — Фальми постучал пальцем по маленькой табличке справа от псевдокартины; как и следовало ожидать, она называлась «Пятый Мыслитель». — Как ни прискорбно, она не дает никаких поводов для размышлений… «Ну и умник этот художник», разве что.
— Она посвящена разрыву связи, — проговорил Джек. — Когнитивный диссонанс. Случается, когда слишком долго думаешь над чем-то, слишком дотошно анализируешь. Ускользает смысл.
— Может, поэтому я терпеть ее не могу? — сказал Фальми. — Чересчур церебрально.
— Да. В оригинале была мощь, глубина, напряжение. Их можно было ощутить, — сказал Джек. — Нутром.
— Ну, а мое нутро ощущает потребность в еще одном бокале. Прошу прощения. — Фальми удалился, чеканя шаг.
Джек продолжал смотреть на репродукцию. Его охватило вдруг непреодолимое желание протянуть руку и коснуться ее, потянуться сквозь нее, мимо всех подделок и имитаций, прямо к самому сердцу настоящего произведения.
Ощутить тот вихрь страстей, который, он знал, скрывается под холодным, твердым камнем.
В итоге странная смесь беспокойства и любопытства снова выгнала Никки на панель. Она чувствовала, что должна доказать что-то самой себе, хоть и не была уверена, что именно.