— С Рождеством! — сказал Джек, принимая весь груз свертков, пока Джанин помогала его родителям повесить пальто. — Уф-ф. В этом году вы опять решили скупить весь ассортимент магазина игрушек?
— Чился-молся, — насупился отец. — Антася, понял меня?
— Что? — удивился Сэм.
— Не бери в голову, — посоветовал Джек. — Дедушка то и дело вспоминает один старый шведский диалект.
Джек препроводил их в гостиную. В одном из углов возвышалась статная двухметровая с гаком ель, украшенная щедро, хотя и несколько эклектично: на ветвях сражались солдатики из коллекции Сэма, оспаривая, видимо, судьбу младенца Иисуса, лежащего тут же, в яслях. Всю сцену подсвечивали мерцающие стручковые перцы — мексиканские светильники, собранные цепочкой, на манер рождественских огней. Самодельные игрушки, изготовленные Джеком, делали убранство еще сюрреалистичней. Все они были собраны из разрозненных предметов, в основном столовых приборов; Джек давно обнаружил, что вполне приличный ангелочек может получиться из двух вилок, одной ложки и моточка проволоки, особенно если зубцы вилок растопырить на манер крыльев.
— Святый Боже, — произнес его отец, оглядывая ель. — Хорошо, хоть дерево настоящее.
— Я уж думал, вы опоздаете, — сказал Джек, раскладывая подарки под елкой. — Если учесть, что творится на дороге…
— Ну, ты ведь знаешь своего отца, — вздохнула мать, усаживаясь в кресло. — Решил, что мы обязательно должны выехать на час раньше, просто на всякий случай.
— И оказался прав, — самодовольно добавил мистер Сэлтер. — Главные улицы еще в порядке, а вот на боковых мы пару раз чуть не застряли. Еле добрались, точно вам говорю.
— Что ж, говорят, к завтрашнему утру снег растает, — сказала Джанин.
— Да, и тогда все мы утонем в слякоти, — проворчал мистер Сэлтер.
— Кто-нибудь хочет выпить? — спросил Джек.
— Я бы не отказалась от горячего шоколада, — откликнулась миссис Сэлтер. — Хочу прогнать холод из костей.
— А ты что скажешь, папа?
— Не откажусь.
— И я тоже! — выбрался из-под елки Сэм. Он копался там в коробках, высматривая собственное имя и повторяя «Ух!» всякий раз, когда его находил.
— Приготовлю каждому по чашечке, — сказала Джанин.
ПОЦЕЛУЙ СМЕРТИ: Эта картина мне знакома.
ПАТРОН: Надо думать, речь идет о полотне, а не о фотографии.
ПОЦЕЛУЙ СМЕРТИ: Да. Его автор — художник по имени Сальваторе Ториньо, не так ли?
ПАТРОН: В точку. Да, Ториньо — один из моих успехов.
ПОЦЕЛУЙ СМЕРТИ: Я и не знал, что он умер.
ПАТРОН: Нет, он жив и здоров. Чего не скажешь о его обожаемой матушке — ты видел ее на фото. Старушка посетила свою последнюю пасхальную мессу.