– Чего?
– Умер я, умер, – хмыкнул Шамшуддин. – И давно. Это ты у нас воскрес во плоти, а я и сейчас все еще мертвый.
– И?…
– …и имею законное право на отдых. Вечный. Так что войска принимай сам, а я лучше еще каваха выпью. Хуберт, почему кофейник пустой?! Наполнить немедленно!
Креол озадаченно нахмурился, но потом растянул губы в понимающей улыбке, кивнул и ступил на трап. Ради такого случая он облекся в парадное одеяние – длинная рубашка с короткими рукавами, стянутая поясом, концы которого спускались до ног, широкая накидка, прикрепленная пряжкой на одном плече, два шарфа крест-накрест через грудь, плотный плащ цвета беззвездной ночи, кожаные сандалии, золотой обруч-диадема, от которого сзади опускались две вышитые ленты.
Церемониальное облачение Верховного Мага Шумера.
Он неторопливо шествовал по площади. Черный обсидиановый посох с мерцающим набалдашником ритмично постукивал по мрамору. С каждым шагом еще пять голов в керефовом шлеме поворачивались направо, глядя вслед прошедшему магу. Стояла такая тишина, что стук посоха звучал подобно ударам молота по наковальне. Казалось, что паладины даже не дышат.
Архимаг сделал ровно триста двадцать пять шагов, пройдя вдоль всей шеренги. Дойдя до лода Гвэйдеона, он коротко кивнул и встал рядом. Генерал поднял на вытянутых руках Белый Меч и выкрикнул:
– Салютую!
– САЛЮТУЮ!!! – мгновенно прогремело из полутора тысяч глоток. Полторы тысячи мечей взметнулись к небесам.
– Святой Креол! – воскликнул лод Гвэйдеон. – Се – Орден Серебряных Рыцарей, посвятивших жизнь служению Пречистой Деве! Прими же нашу клятву верности, возьми Орден под свою руку и укажи нам новые цели!
– Принимаю, беру… и укажу, – благосклонно подтвердил Креол.
– Я, лод Гвэйдеон, Серебряный Рыцарь и Паладин Девы, клянусь вечно исполнять любое твое слово, святой Креол, как то было заповедано мне Пречистой Девой!
Вслед за клятвой Генерала последовало громовое:
– Я, ЛОД [имя каждый называл свое], СЕРЕБРЯНЫЙ РЫЦАРЬ И ПАЛАДИН ДЕВЫ, КЛЯНУСЬ ВЕЧНО ИСПОЛНЯТЬ ЛЮБОЕ ТВОЕ СЛОВО, СВЯТОЙ КРЕОЛ, КАК ТО БЫЛО ЗАПОВЕДАНО МНЕ ПРЕЧИСТОЙ ДЕВОЙ!
Шамшуддин, наблюдавший за всем этим с балкона коцебу, недовольно поморщился и начал ковырять в ухе. Акустика на площади была такая, что даже падение булавки отзывалось гулким звоном. Маргул – существо не совсем живое, но оглушить его можно так же, как любого другого.
А вот Креол остался полностью невозмутим. Только поправил комочки ваты в ушах и тихо спросил у лода Гвэйдеона:
– Мне полагается что-то сделать?
Паладин на миг задумался. До сего дня подобных церемоний ни разу не проводилось, приходилось импровизировать на ходу.