— Не надо ничего говорить, — холодным, лишенным какой-либо интонации голосом сказал журналист, заталкивая изжеванный окурок сигареты в полную до краев пустую банку из-под растворимого кофе, заменяющую пепельницу. — Как-нибудь, когда у тебя будет время, забросишь мне в почтовый ящик ключи от машины...
Два года назад у Димы умер отец, оставив ему в наследство не только квартиру, но и видавший виды «жигуленок». Машина, на которую не позарился бы ни один питерский угонщик, постоянно ломалась, больше простаивая во дворе, чем самостоятельно передвигаясь по дорогам. Как-то Дима подсчитал, что количество потраченных им на ремонт ржавой развалюхи часов почти точно соответствует количеству дней, когда престарелый четырехколесный конь мог перемещаться без помощи буксира. Единственной реальной пользой, которую принесла эта пародия на автомобиль, было то, что на ней Анжелика научилась автовождению и даже минувшей весной получила права. Правда, на следующий же день она благополучно наехала на фонарный столб, отчего у «жигуленка» наступила длительная травматическая кома.
Кома Длилась и по сей день, хотя Дима каждую неделю говорил себе, что со следующего понедельника вплотную приступит к реанимации ветерана.
— Ты милый... — Анжелика поднялась на цыпочки и поцеловала Нагайцева в щеку. — Ты все понимаешь и не устраиваешь сцен. Спасибо! — тихо шепнула в ухо, после чего развернулась и направилась в кабинет главного редактора с отчетом о вчерашней пресс-конференции городского финансиста.
Шеф был уже в курсе вчерашней пресс-конференции. Анжелика Гай со своим каверзным вопросом попала во все выпуски новостей и утренние газеты. Он остался чрезвычайно доволен результатом, поскольку при каждом упоминании о задавшей каверзный вопрос журналистке, заставшей чиновника из мэрии врасплох, рядом с ее именем стояло и название еженедельника — «Невский репортер». А реклама как воздух была необходима набирающему обороты изданию.
— Знаешь, детка, ты подаешь большие надежды! — расплылся в улыбке главный редактор, поднимаясь навстречу вошедшей в кабинет Анжелике. — Ты — восходящая звезда петербургской журналистики. Надо закрепить успех. Вот, — он бросил на стол какой-то документ, — возьми и ознакомься. Здесь список городских чиновников, державших свои деньги в «Кентавр-банке». А рядом с суммой вклада — дата расторжения договора. Ты смотри, смотри! Сорок минут назад я заплатил за эту бумажку тысячу баксов, и нужно сделать так, чтобы зажженный тобой на вчерашней пресс-конференции Маркова фитиль взорвался бомбой в завтрашнем номере нашего журнала. В твоем распоряжении целая полоса, и не позднее обеда я хотел бы видеть на своем столе готовый материал. Давай, девочка, раскручивайся, у тебя это хорошо получается. Не то что у твоего приятеля Нагайцева... — Главный взял со стола несколько скрепленных между собой листков машинописного текста, еще раз пробежал их глазами, после чего, покачав головой, вздохнул и, разорвав листки пополам, бросил в корзину для бумаг. — Ладно, Анжелика, иди занимайся делом. Завтра утром на небосклоне питерской прессы загорится новая звездочка!