Анжелика появилась в редакции в десять утра, тут же наткнувшись на нервно курящего в холле Диму. И — испугалась. Нет, не помятого, с темными, как у медведя панды, кругами вокруг покрасневших глаз Нагайцева. Она испугалась того, что за последние двенадцать часов так ни разу и не вспомнила о нем, начисто вырванная из этого реального мира галантным финансистом. Вечер и последующая за ним невероятная ночь в маленьком частном отеле на берегу Финского залива, словно водоворот, закрутили ее, стремительно унося вдаль от повседневных реалий, в которых не было места милому, тихому журналисту Диме. А ведь он наверняка оборвал вчера телефон, не давая заснуть маме, после чего всю ночь не смыкал глаз в ожидании ее звонка! Подумав об этом, Анжелика удивилась тому странному факту, что Димины проблемы, к которому она больше относилась как к ласковому, трущемуся возле ног котенку, чем к постоянному другу и любовнику, ее совершенно не волнуют. Главное состояло в том, что сегодня утром Анжелика, может быть впервые в жизни, почувствовала себя счастливой. Она, уставшая от постоянных сальных взглядов коллег и прохожих, от постоянных домогательств горячих кавказских джигитов, заполонивших собой весь Питер, от постоянной Диминой болтовни о семье, детях и планируемом им в квартире ремонте, наконец-то встретила серьезного, солидного человека, умеющего заставить женщину почувствовать себя действительно женщиной. У нее начиналась новая жизнь, в которой не было места доброму, скромному парню Диме Нагайцеву.
Вместе с Димой в холле находились секретарша главного редактора Марина и водитель одного из служебных автомобилей редакции Саша. Они о чем-то оживленно беседовали между собой и словно не замечали прислонившегося к подоконнику хмурого, взлохмаченного бородача Нагайцева. Все трое курили, отчего в довольно просторном помещении заставленного мягкой мебелью холла повис сизый никотиновый туман, странным образом разделившийся на несколько слоев.
Анжелика плавно закрыла за собой тяжелую металлическую дверь, ведущую из коридора в офис, и, пройдя мимо оживленно болтающих Марины и Саши, остановилась возле отвернувшегося к окну Нагайцева. За давно не мытым окном шестого этажа кипела жизнь, мчались, сбиваясь в «пробки» у светофоров, сотни автомобилей, сновали туда-сюда спешащие по своим делам прохожие. Но задумчивый, невидящий взгляд Димы был неподвижен, как стоящий неподалеку от здания, в котором находилась редакция еженедельника, памятник человеку в кепке, указывающему бронзовой рукой путь в светлое будущее. Анжелика медленно положила свою ладонь на плечо Димы, отчего тот вздрогнул, но остался стоять в прежней позе.