И все же было всем до слез тяжело расставаться с Григорием Пантелеичем. Но потом успокоились… Потому что командир из Чистякова получился настоящий! Не зря он помкомполка у Кравченко ходил. Школа хорошая! Строгий, но заботливый.
— Если ты сыт и тебе нечего делать, — говорил он, — не теряй времени даром. Ложись, спи. Неясна обстановка – ложись! Не волнуйся, без работы тебя не оставят! Командир поднимет тебя, поставит тебе боевую задачу, и ты полетишь здоровый, бодрый, уверенный в себе!
А отоспаться после таких боев личному составу было нужно… Понимал это комполка, понимал и военком. С Чистяковым у Калачева взаимопонимание было налажено еще с докомиссарских времен, когда он у него замкомэска был. Понимали они друг друга с полуслова, как и положено ведущему и ведомому, летающим на истребителях без радио. Так что оба делали все, чтобы помочь парням как можно быстрее восстановиться после тяжелейших, до семи вылетов в день, полуторамесячных боев…
Владимир Пономарев за неделю тишины отоспался и отъелся. До этого, какие бы деликатесы на стол перед ним не ставили, после боя аппетита не было вовсе. Зато сейчас он уметал за милую душу, все, что приносила Катерина, ихняя боевая официантка! А она нарадоваться не могла, глядя, как ее ребята лопают, аж за ушами трещит! А то вообще ничего не ели! Она даже плакала потихоньку, убирая со стола нетронутые тарелки… Но, теперь, слава Богу, снова стали кушать.
В составе ВВС третьей отдельной Краснознаменной армии Забайкальского фронта были три скоростных бомбардировочных авиаполка (тридцать восьмой, пятьдесят шестой и сто пятидесятый) и три истребительных (двадцать второй Краснознаменный, пятьдесят шестой и семидесятый), а также группа ТБ-3. Триста двадцать истребителей и почти двести бомбардировщиков!
Когда полковник Куцепалов был назначен начальником ВВС армии, он, ясное дело, перетащил за собой и своих ведомых – Иванищева с Ледневичем. К этому времени с его подачи оба получили очередные звания и ордена Красного Знамени. За августовские бои.
На новом поприще Куцепалову требовались верные люди. Но, если на Григория он мог положиться не глядя, то Ледневичу на все сто пока еще не доверял. Как, впрочем, не доверял и никому другому (кроме Гришки, разве что).
Однако полковник не мог не отметить, что Ледневич в воздушном бою держаться за хвост ведущего умел. И самураев отгонял вовремя. Поэтому с чистой совестью расписал на него три собственных июньских групповых победы (само собой, и на Гришку тоже). А в июле, уже будучи комполка, засчитал Ледневичу два сбитых лично и еще пять в группе. Иванищев из-за своих штабных заморочек летал мало, и поэтому получил только три групповых.