Службу Калачев знал. Потому что прошел все ступени служебной лестницы. Был младшим, а затем старшим летчиком, командовал звеном, потом был заместителем командира истребительной эскадрильи.
Красная комиссарская звезда на рукаве появилась у него совсем недавно. Военкомом полка его назначили всего три месяца назад. При этом был учтен и большой партийный стаж, и настоящий командирский авторитет, который, несмотря на молодость, а было ему всего двадцать восемь, Калачев уже успел заработать.
За дело он брался круто и спуску никому не давал. Летчики очень быстро признали вожака в этом невысоком, но крепком, блондине со стальным взглядом.
Когда Калачев спрыгнул с крыла, Владимир решился. Он подошел к военкому и приложил руку к козырьку буденовки:
— Разрешите обратиться, товарищ старший политрук!
Калачев снял летный шлем, достал из кабины фуражку, и надел ее, автоматически проверив ребром ладони, правильно ли она сидит:
— Обращайтесь!
— Младший летчик Пономарев!.. Только какой я летчик. Мне и летать-то не дают…
— Что значит – не дают? — нахмурился Калачев.
— Да, вот… Назначен "вечным" дежурным, товарищ старший политрук… — потупился Владимир.
— Смирно! — подбежал к самолету комзвена Пьянков, и лихо откозырял. — Товарищ военный комиссар полка, первая эскадрилья выполняет плановые полеты на отработку пилотажа в зоне! Происшествий нет! Командир звена лейтенант Пьянков!
Калачев поднес руку к фуражке, отдавая честь, и скомандовал:
— Вольно!
— Вольно! — отрепетовал Пьянков.
— Здравствуйте, товарищ лейтенант. — Калачев снял краги и протянул ему руку.
— Здравствуйте, товарищ старший политрук! — пожал крепкую ладонь Пьянков.
— Подмените-ка дежурного по старту, лейтенант. Он мне нужен, — сказал Калачев.
— Есть!
— За мной! — военком махнул Владимиру рукой и направился в штаб эскадрильи.
Иванищева он знал х о р о ш о. Еще по прежним временам, когда оба были замкомэска в этом же полку…
Григорию Аникиевичу Иванищеву было уже тридцать пять, но он все еще ходил в капитанах. И это, когда кругом люди росли в званиях, как грибы после дождя.
А дело было в том, что грамотность у Иванищева хромала на все четыре копыта.
Родился и вырос он в глухой сибирской деревушке. Сначала батрачил на односельчан, а потом работал чернорабочим в Омском железнодорожном депо. Пару зим проучился в церковноприходской школе. Она, да еще полковая школа младших командиров в кавалерийском полку – вот и все его университеты. Впрочем, в партию большевиков отделкому Иванищеву это вступить не помешало, а даже наоборот.
В армию его призвали в двадцать пятом году, когда был принят Закон о военной службе. Однако в конце двадцатых демобилизовали из-за полной бестолковости.