— Без зубов ты им будешь не нужна, — сказала мама, и в ее голосе Валентине почудился легкий намек на удовлетворение. — Теперь ты сможешь вернуться на строительство.
Валентина молча поднялась из-за стола и вышла из квартиры. У нее был жар, и довольно сильный, настолько сильный, что она не совсем понимала, спускается она по лестнице или, наоборот, поднимается. В конце концов Валентина все же оказалась на улице и пошла по тротуару. Но и идти нормально она не могла. При каждом шаге ее коленки подгибались, мышцы бедер протестующе ныли, и она двигалась неровной, приплясывающей походкой танцора диско. Или зомби. К счастью, час был ранний, и на холодных пустых улицах ей никто не встретился.
Валентина шла к дому Волшебника. Инстинктивно она выбрала верное направление, но ей не хватило сил. Она прошла совсем немного, потом села на кучу мусора, и ее вырвало. Кое-как отдышавшись, Валентина сунула руку в карман и достала ингалятор, но рука ее дрогнула; ингалятор упал на тротуар, а нагнуться она не могла из-за сильной боли в спине. Валентине пришлось упасть на землю и, отталкиваясь одной рукой, ползти к ингалятору, который откатился довольно далеко. В конце концов ее пальцы сомкнулись на холодном металлическом цилиндрике. Неловко прижав его к губам, Валентина трижды нажала на кнопку распылителя.
Лекарство подействовало, и Валентина, бросив опустевший распылитель, встала на ноги. По рукам и ногам разливался жидкий огонь: мышцы требовали работы, и хотя каждое движение по-прежнему причиняло мучительную боль, Валентина побежала вдоль улицы, крепко стискивая зубы, чтобы не закричать.
На ее настойчивый стук дверь открыла Ана. При виде Валентины она вытаращила глаза.
— Ты сделала это! — воскликнула она. Валентина так и не поняла, была ли то простая констатация факта или вопрос. В глазах у девушки потемнело, и она медленно осела на упругий, душистый ковер.
* * *
Очнувшись, Валентина обнаружила себя в чистой, мягкой постели. Матрас под ней был включен и работал в режиме легкого массажа. Сколько часов (или дней) прошло с тех пор, как она добралась до дома Волшебника, Валентина не помнила. Ее комбинезон куда-то пропал. На ней была свободная фланелевая пижама. У изголовья кровати стоял столик на колесиках, сервированный вазой с какими-то диковинными фруктами — что-то среднее между клубникой и апельсином, если судить по вкусу. К кожуре каждого фрукта была приклеена картинка с улыбающейся рожицей.
Потом в комнату вошел Волшебник.
— Ничего, жить будешь, — сказал он. — Скорее всего, будешь, хотя возможны варианты… Я не сомневался бы ни на йоту, если бы ты, идиотка чертова, сразу сказала мне о своей болезни. С зомбизмом не шутят!