— Да?
В его голосе она слышала лишь скуку. И без того раздосадованная его невниманием, Джорджина была готова дать выход гневу:
— Любуетесь победами мисс Херст? Или жалеете, что не пали к ее ногам?
Он сощурился, в зеленых глазах появился ледяной блеск.
— Как это на вас не похоже, Маклейн, — резко заявила она. — Никогда не думала, что вы способны волочиться за школьницами. Я полагала, гибель Гумбольта послужила вам уроком.
Он холодно улыбнулся:
— В чем дело, Джорджина? Ревнуете, потому что Дервиштон больше не молится у вашего алтаря?
Пораженная ледяным блеском его глаз, она сумела удержаться от резкого ответа.
Взгляд Александра был снова направлен в сторону открытой двери. Там герцогиня видела Кейтлин Херст, которая сейчас была просто ослепительно хороша, смеясь над шуткой Дервиштона. Ее платье отличала особая простота — явный признак того, что оно вышло из мастерской первоклассной модистки. Как она умудрилась заполучить такой гардероб?
Джорджина барабанила по столу пальцами.
— Вы говорили, Маклейн, что решили преподать урок Кейтлин Херст?
Он бросил на нее скучающий взгляд:
— Что я делаю, чего не делаю — вас не касается.
— Нет, касается, если это мне приходится уговаривать девицу приехать в мой дом! А потом остается лишь сидеть и смотреть, как вы увиваетесь за ней, как и все остальные присутствующие здесь мужчины. Вы в нее влюблены! Признайтесь же!
В его глазах полыхнул зеленый огонь; губы побелели от гнева. Оконные стекла задрожали под внезапным порывом ветра. Солнечный свет померк, откуда ни возьмись налетели тучи.
Джорджина поежилась. Она почувствовала страх и… возбуждение. Властвовать над таким мужчиной! Как же вышло, что она его упустила? Он был головокружительно красив, само воплощение мужественности, но именно эта его загадочная сила заставляла плавиться ее кости. Коснувшись его руки, она вся подалась вперед, дразня низким вырезом шелкового голубого утреннего платья.
— Александр… ну, пожалуйста… Я не хотела вас рассердить. Просто мне любопытно — каков ваш план? И я тоже участвую в затее, ведь это я пригласила ее.
Он долго смотрел на нее. Ветер нехотя утих, облака уже не громоздились друг на друга, хотя и не растаяли полностью.
— Я просто с ней играю. Не в один единый миг погубила она моего брата; ему пришлось ждать решения своей судьбы. Я хочу, чтобы она испытала то же самое. Ей известно, что я затеял интригу, но она не понимает, в чем ее суть. Ею движет любопытство, да еще тревога; я прочел это по ее лицу. — На плотно сжатых губах Александра появилось подобие улыбки. — Когда придет время, она узнает, что ей уготовано. А пока — пусть тревожится.