— Нет.
Схватив ее запястья, Маклейн заставил Кейтлин отпустить сюртук. Он стоял, глядя на нее сверху вниз, и у обоих дыхание сделалось хриплым. Кейтлин попыталась собраться с мыслями, оторвать взгляд от его твердо очерченного, сурово сжатого рта.
— Что нет?
Почему он не хочет продолжать то, что доставляет такое удовольствие?
Вполголоса выругавшись, Маклейн резко повернулся и бросился к письменному столу. Схватил бокал и сделал жадный глоток.
Она принялась растирать руки — ей внезапно стало холодно.
— Маклейн, я…
Он резко поставил бокал на стол, расплескав портвейн, и с яростью уставился на Кейтлин:
— Случившееся в Лондоне было ошибкой, которую я не собираюсь повторять, как бы вы ни старались меня соблазнить. Не будь вы такой кокеткой…
Она окаменела:
— Кокеткой?
— Отчего, по-вашему, волочатся за вами Дервиштон и Фолкленд? Разумеется, это ненадолго. Вы еще не доросли до того, чтобы удерживать внимание настоящего мужчины.
Кейтлин сжала ладонями собственные локти, изо всех сил стараясь не вспылить.
— Мне понравилось флиртовать с вами в Лондоне. Но если вы обвиняете меня в кокетстве, то и вы, милорд, ничуть не лучше. Какие бы грехи я ни совершила, я совершала их вместе с вами.
— Я никогда не жульничал, чтобы добиться предложения руки и сердца.
— Нет, но заставили меня играть нечестно, а значит, вы тоже несете за это ответственность.
— Черта с два!
Она уперла руки в бока.
— А не вы ли говорили, что никогда, даже за миллион лет, не попросите меня выйти за вас замуж?
Маклейн нахмурился:
— Я не…
— Ничего себе! — Кейтлин едва верила собственным ушам. — Вот ваши точные слова: «Херст, ни за что на свете я не попрошу вашей руки, и вы ничего не сможете придумать, чтобы заставить меня это сделать!»
— Я…
Маклейн застыл, болезненно морща лоб. Он понял — это ясно читалось на его лице.
Кейтлин кивнула, весьма довольная собой:
— Это было сказано на вечере у Мэндерли, на балконе.
— Разве это был вызов?
— А как вы бы поняли эти слова, если бы кто-нибудь сказал такое вам?
Хмурясь все больше, он хотел было ответить, но Кейтлин подняла руку.
— Честно — как бы вы поступили?
Он нетерпеливо махнул рукой:
— Что бы я ни предпринял, это осталось бы в тайне, а не предстало бы на суд зрителей — вот что сделало ваш поступок непростительным.
— В тайне? Как в тот раз, когда вы поцеловали меня в передней Девоншир-Хаус и там появился принц?
Маклейн был чернее грозовой тучи.
— Это было неосмотрительно, но это исключение из…
— А на обеде у Тревешемов, когда вы утащили меня в пустую гостиную, а потом туда заявился дворецкий по какой-то надобности, и нам пришлось прятаться за диваном, дожидаясь его ухода, а леди Тревешем пришла…