— Красота! — заявил он, обводя рукой дом и парк. — Прямо не узнать. Здорово тут все переделали. Раньше-то были настоящие развалины. Небось владелец разорился на ремонте!
— Деньги для нашего хозяина не проблема, — рассудительно отозвался маляр. — Так про него говорят.
— Да, лондонские богачи такое любят. А вот мне непонятно, хоть режьте, зачем вбухивать в переделку столько времени и денег. Как ни отчищай старый дом, рухлядь — она и есть рухлядь. И потом, если уж ремонт, так, по-моему, лучше, чтобы все новое. Взять хоть окна. Поставили бы стеклопакеты, так ведь нет! Рамы старые, деревянные, зато под окнами розы посадили… Вот делать им нечего! По мне, так лучше бы снести старый дом совсем и на его месте построить новый. Дешевле бы обошлось, ей-богу! И когда открытие?
— В субботу. Боятся не поспеть вовремя, вот и суетятся, как мухи над навозной кучей. Говорят, сюда съедутся всякие знаменитости, ну и телевидение тоже будет.
— Прямо-таки знаменитости? — оживился молодой человек из электрической компании.
— Кому как, — с оттенком омерзения в голосе ответил маляр. — Понаедут уроды в малиновых рубахах, архитекторы и всякие прочие. Поназвали специалистов по ресторанной кухне, дамочек из высшего общества, чтобы рекомендовали «Спрингвуд-Холл» друзьям. Все как одна страшные, плоские как доски, с искусственными зубами! — Маляр снизошел до того, что повернул к своему собеседнику голову. — А работа тебя ждет, скорее всего, на кухне. Обойди дом и зайди с черного хода, сразу попадешь куда надо. Правда, с поварами, по-моему, говорить без толку; вряд ли они сейчас вообще хоть что-то соображают. Носятся как бешеные. Заденешь нечаянно повара или судомойку — и получишь ножом в бок! Повара у нас все швейцарцы, и везде валяются ножи, острые-преострые. Лично я держусь от кухни подальше. А больше всего берегись самого хозяина. Он тоже швейцарец. Правда, сейчас его здесь нет.
Неожиданно воздух огласился жутким ревом, чем-то средним между пронзительным визгом и мычанием. Рев набирал силу, достигнув мощи реактивного самолета, а потом резко оборвался.
— Чтоб мне провалиться! — ахнул электрик. — Что это было?
Маляр, не утративший невозмутимости, тем временем возобновил работу. Он наносил лак медленными, осторожными мазками.
— Осел орет, — пояснил он, кивая в сторону пустоши за бассейном. — Там старая конюшня, где содержат целое стадо полудохлых кляч. Есть еще парочка лошадей и один или два шетландских пони. Страшные, хоть в кино снимай, и злющие! Подойдешь поближе — так и норовят укусить. Присматривает за ними только одна девчонка, так что я на всякий случай туда тоже не хожу.