ГЛАВА 18
ПРОЩАНИЕ С ГОСПОЖОЙ ЯН
И украшенные ленточками пони, на которых тут катают детей.
И медленно бредущие, скалящие крепкие зубы верблюды, в кожаных сиденьях вокруг горбов которых помещаются флейтист, цимбалист, еще пара музыкантов — в общем, целый передвижной оркестр, собирающий со слушателей монетки, а то и отрезы шелка, которые преподносят им обитатели богатых домов.
И соревнования плакальщиков на Западном рынке, после которых чемпион, а скорее его наниматель — хозяин погребальной конторы — мог рассчитывать на громадные гонорары; их поэтичный вой под луковые слезы вызывал у чанъаньцев самые возвышенные чувства.
Конец, конец, всему конец.
И Юкук, с окончанием холодов самостоятельно взгромоздившийся на верблюда и отправившийся в долгий путь. И половина моих людей, которых тоже уже здесь нет. И мои свитки на языке хань, в том числе элегантные иероглифы, выведенные собственной рукой госпожи Ян. И все сколько-нибудь ценные вещи из дома — или уже бывшего дома? Все ушло на Запад одним из трех отправленных мною больших караванов.
Остались резные столики и кушетки. И еще хрупкий и безумно дорого стоящий механизм — он не выдержал бы пути: несколько стеклянных сосудов, по которым, из одного в другой, вечно бежит вода; а когда один из сосудов наполняется, раздается тихий звон. Эта штука режет на части время, как барабаны городской стражи или колокола монастырей. На эти сочащиеся капли моей жизни, той, которая мне еще осталась в прекрасной империи, можно смотреть сколько угодно, хотя лучше, наоборот, не делать этого никогда.
Но я и не делал. Недели проходили как стремительный сон, вот незаметно стало тепло, зацвели фруктовые деревья, плодов которых я уже не увижу.
И тут неожиданно приехала гуйфэй Ян.
— Сейчас не время для персиков любви, — сказала она, усаживаясь в моей беседке на виду у всех: выздоровевший пациент, навещающий целителя. — Мне только надо узнать… мне тут задают странные вопросы. Мой подарок, эти фигурки из камфарного дерева… это очень известная работа, и к ним не раз прикасалась рука императора. Они целы?
— О, — сказал я, чувствуя себя последним негодяем и стараясь напрямую не врать. — Целы, конечно. Свиток уже отправился домой, я приказал уложить и фигурки тоже. Но сам не видел их давно — с той самой поры, как ты подарила мне жизнь. Она с тех пор у меня стала другой, знаешь ли, — мы падаем с ног. Потому что торговлю придется закрыть на долгое время. Мне придется уехать, Ян.
Она посмотрела на меня рассеянным взглядом и молча кивнула головой: да, да… И я понял, что одних моих слов она не слышит, а другим не верит.