Евнух принес бифштексы, за которые Лавджою пришлось выложить свое трехдневное жалованье.
— Завтра, старичок, — сказал Ролан, — давай закажем красного вина с мясом.
— Ах, эта Франция, — объяснил, вздыхая, Сен Клер, — она умеет развивать вкусы.
— Да, конечно, — согласился с ним Лавджой.
Ласло, сидя перед своей тарелкой с бифштексом, с занесенными над ней ножом и вилкой, предвкушал невиданное удовольствие. Впервые в его глазах промелькнул возбуженный блеск настоящей жизни. Губы его живо двигались, а рот ждал, когда в нем появятся кусочки восхитительного, редкого в его меню, мяса с кровью.
— Ласло, — сказал Сен Клер, втягивая наморщенным носом воздух и недовольно кривясь от резкого неприятного запаха.
— Слушаю вас, джентльмены. — Вилка его осторожно зависла над первым лакомым кусочком.
— Боже, Ласло, как от тебя воняет!
Ласло спокойно положил вилку на стол.
— Вполне естественно, джентльмены, — сказал он в свое оправдание. — Миссис Буханан постоянно писает на…
— Иди и прими ванну, — распорядился Сен Клер.
— Слушаюсь, джентльмены. Но только после того, как немного поем…
— Немедленно! — рявкнул Сен Клер.
Ласло, сделав глотательное движение в пересохшем рту, покорно и тихо, по-балкански вздохнув, встал и вышел из-за стола.
— Слушаюсь, джентльмены. — Он скрылся за дверью.
— Венгры, ну что с них взять, — сказал Ролан. — Они до сих пор живут в семнадцатом веке. — Он откусил от бифштекса громадный кусок.
Теперь, когда выпитый виски начал оказывать на него свое воздействие, Лавджой, не привыкший к крепким напиткам, ничего не помнил об обеде, кроме того, братья Калониусы говорили вместе вразнобой, не слушая друг друга, о различных городах мира, которые им удалось посетить и в которых постоянно возникали различного рода недопонимания, правда, не столь серьезных масштабов.
Лавджой также заметил, что Ласло так и не вернулся в столовую.
Когда они завершали свою трапезу, в дверь кто-то тихо постучал. Сен Клер в два прыжка доскакал до двери и распахнул ее настежь.
— Ай! — воскликнул он от неожиданности. Перед ним стояла Айрина, вся закутанная в темную шаль.
Лавджой тряс головой, пытаясь разогнать скопившийся в ней туман. Он встал. В этой суматохе он совсем забыл о встрече с ней.
— Ничего себе, как хороша! — громко сказал Сен Клер, оглядывая с головы до ног Айрину. — Высший сорт!
— Стэнфорд… — Айрина робко подняла свою маленькую ручку к нему, выражая ему свое легкое неодобрение.
— Прости меня, Айрина, — сказал Лавджой, подходя к ней, стараясь не качаться. — Все произошло так неожиданно…
— Высший сорт! Высший сорт! — повторял Сен Клер.