— Нет, не может быть. — Он встал, чувствуя, как его верхняя губа задирается кверху, обнажая зубы для атавистического рычания.
— Стэнфорд, — снова раздался этот голос.
Он быстро сбежал вниз по лестнице, ноги у него подкашивались. Там, на главной дороге, он увидел странный караван. Верхом на осле, покачиваясь из стороны в сторону от нестерпимой жары, голода, жажды и изнеможения, сидел Сен Клер Калониус. Его с обеих сторон поддерживали крепкие люди. Глаза у него запали, губы, без кровинки, побледнели. А сзади на таком же осле, точно в таком же состоянии сидел его брат, Ролан Калониус.
— Вот этого подобрал в пустыне, — сказал ближайший к Лавджою погонщик мулов. — Он лежал там. Почти без признаков жизни. А этого, — он ткнул большим пальцем в Ролана, — вытащил со дна колодца, он уже чуть концы не отдал.
Сен Клер окинул его диким взглядом.
— Стэнфорд, старичок… — хрипло прошептал он, еле шевеля треснутыми губами. — Я просто в восторге. Увидимся, как только мы выйдем из больницы. Старичок…
Сердце у Лавджоя упало от жалости к нему, на глазах выступили слезы. Он неуверенной походкой подошел к Ролану.
— Стэнфорд, старичок, — Ролан, протянув свою высохшую руку, взял его за плечо. — Как я рад видеть тебя. Надеюсь, увидимся, как я только выйду из больницы. — Наклонившись к нему, покачиваясь на спине мула, словно пьяный, он прошептал ему на ухо:- Прошу тебя, сделай мне одолжение…
— Ни за что, — твердо сказал Лавджой, — даже за миллион фунтов.
— Нет, все же сделай. Этот сукин сын бросил меня в колодец. Я этого ему никогда не прощу. Стэнфорд, старичок, ступай в город и купи там для меня самый большой, самый острый нож, какой только сможешь там найти, с большим, дюймов пять, лезвием. Оставь его в шкафу у себя, в твоем доме. В верхнем ящике. Как только мы выйдем из больницы… Он не успеет сделать и шага — полосну по горлу… — Он издал какой-то страшный, убийственный звук. — Я покажу этому сукину сыну, как бросать меня в колодец… Стэнфорд, старичок, нечего зря качать головой…
Неожиданно Лавджой перестал качать головой. Его глаза вдруг загорелись, словно в трансе, но вскоре блеск пропал.
— Я ничего не смогу для вас купить, — сказал он. — У меня нет ни пенни.
Ролан, словно пьяный, стал шарить в своих карманах и, вытащив оттуда целую пригоршню смятых купюр, вложил их в ладонь Лавджоя.
— Деньги — это не главное… — Он потерял сознание, и два крепыша вовремя подхватили его под руки. Лавджой аккуратно запихнул деньги в бумажник и подошел к Сен Клеру.
— Может, я чем-то могу помочь вам? — спросил он ясным, слегка дрожащим голосом.