Когда начался третий сет, поднялся ветер, и теперь трудно было подавать свечи и играть с воздуха, и они решили закончить. Пожав друг другу руки, игроки подошли к боковой стороне корта, выпили по стакану оранжада. Мальчишки Уилларда бесцеременно цеплялись за отца, пытались вскарабкаться ему на спину, требовали апельсинового сока, а детишки Баумэна, стоя поодаль, скромно, молча наблюдали за отцом и подошли только после того, как он, налив каждому по стакану, позвал их. Они тихо сказали «спасибо» и вновь отошли в сторонку, со стаканом в руках.
— Как жаль, что вы не проведете здесь у нас все лето, — сказал Баумэн, обращаясь к Мартину. Они сидели на краю корта, медленно потягивая из стаканов сок. — Вы бы значительно подняли уровень тенниса в округе. Вам, наверное, даже удалось бы время от времени заставлять вашего несчастного старика шурина подбегать поближе к сетке. — Он добродушно фыркнул, подмигивая Мартину и вытирая полотенцем пот со лба.
— В конце недели мне нужно быть в Париже, — сказал Мартин, внимательно глядя на его лицо, ожидая быстрой смены выражения на нем из-за чувства облегчения.
Но ничего не заметил. Баумэн легко растирал лицо полотенцем, был спокоен и мило ему улыбался.
— Нам будет вас не хватать, — сказал он, — особенно на уик-энды. Во всяком случае, вы сегодня придете к нам на обед, не так ли?
— Он хочет успеть на шестичасовой поезд в Нью-Йорк, — объяснил ему Уиллард.
— Но это же глупо, — сказал Баумэн. — У нас в саду будет барбекью1. Если, конечно, не пойдет дождь. — Он говорил дружески, радушным, гостеприимным тоном.
— Ну, — вдруг решил про себя Мартин, — может, я приду.
— Вот и молодец, — без всякого притворства воскликнул Баумэн. Уиллард искоса бросил на Мартина удивленный взгляд.
— Не пожалеете, уверяю вас. Я прикажу этим ленивым сельчанам постараться, сделать все так, как надо. Ну ладно. Дети! — крикнул он. — Пора завтракать.
По пути домой Уиллард оторвал свой взгляд от дороги и посмотрел на Мартина.
— Почему ты вдруг передумал, Мартин? — спросил он. — Все из-за миссис Баумэн, разве не так?
— Но она очень красива, как ты считаешь? — ответил Мартин.
— Все местные донжуаны не раз пытались, не повезет ли им. — Сказал, широко улыбаясь, Уиллард. — Ничего не вышло. Напрасный труд.
— Папочка, — спросил мальчик постарше с заднего сиденья, — а что такое донжуан?
— Это был один человек. Он жил очень, очень давно, — тут же ответил Уиллард сыну.
Весь день Мартин, осмелев, задавал кучу вопросов по поводу четы Баумэнов. Ему стало известно, что они женаты уже четырнадцать лет, что богаты (семья миссис Баумэн владела заводами по переработке хлопка, а у Баумэна в Нью-Йорке была своя контора), часто устраивают у себя вечеринки, их любят все в округе, Уилларды навещают их два-три раза в неделю, и этот Баумэн, нужно сказать, в отличие от других мужей-ловеласов в их общине, никогда, пожалуй, не заглядывался на других женщин.