Барон захохотал, как будто она сказала что-то очень и очень остроумное, и замахал на нее руками.
— Что вы, что вы, какая чепуха, вы прекрасны и сами по себе. В любом виде. А теперь, — продолжал он заговорщическим тоном, — мне хотелось бы показать вам кое-что и только после этого представить своим гостям. — Он проводил ее из холла в гостиную со стенами, выкрашенными в розовый цвет, с уютным камином с решеткой, за которой горел небольшой костер. На стене напротив она увидела две свои акварели в аккуратных, красивых рамках, разделенные прекрасным карандашным рисунком Матисса. На другой стене на самом деле висела картина Сутина.
— Ну как, вам нравится? — заискивающе спросил ее барон.
Если б Роберта призналась барону, что она на самом деле испытывала, обнаружив свои картины в такой серьезной, славной компании великих художников, то ее слова могли зазвучать столь же торжественно, как и Девятая симфония Бетховена. Но она сдержалась.
— О'кей, — просто сказала она. — Думаю, что все о'кей.
Лицо барона исказила почти незаметная гримаса, словно если на нем не было улыбки, он испытывал адскую боль. Он полез в карман, извлек оттуда сложенный вдвое чек и вложил его в руку Роберте.
— Вот, прошу, — сказал он. — Надеюсь, вам не покажется, что сумма мала. Я все предварительно обсудил с Патрини. О комиссионных прошу не беспокоиться. Все уже улажено.
С большим трудом оторвав глаза от своих картин, Роберта развернула чек. Посмотрела на него. Прежде всего, она хотела прочитать его подпись, чтобы знать, как же его фамилия. Но она была сделана нервным, размашистым французским почерком, разобрать который было, конечно, выше ее сил. Потом она перевела взгляд на указанную в нем цифру. 250 новых французских франков. «Ничего себе, — промелькнула у нее мысль, — это же более пятисот долларов!» — автоматически произвела она подсчет в уме. Отец высылал ей на жизнь ежемесячно сто восемьдесят долларов. «Боже, на них можно будет жить во Франции вечно!» — подумала она.
Она почувствовала, как бледнеет, как затряслась ее рука с чеком. Барон с тревогой глядел на нее.
— Что с вами? — вежливо осведомился он. — Вам этого мало?
— Что вы, совсем нет, — ответила, как в тумане, Роберта, — хочу сказать… сказать… что я никогда и не мечтала о такой большой сумме…
Барон, чтобы подтвердить свою щедрость, сделал широкий жест.
— Купите себе новое платье, — предложил он. Невольно бросив взгляд на ее шотландскую юбку и старый потертый свитер, он вдруг спохватился — как бы она не подумала, что он осмеливается критиковать ее вкус в одежде. — Я хочу сказать, — добавил он, — распорядитесь этой суммой, как хотите. — Он снова взял ее под локоток. — Ну а теперь, — сказал он, — можно и присоединиться к нашей компании. И помните, когда вам захочется снова взглянуть на свои работы, можете запросто приходить, только прежде предупредите о вашем приходе по телефону.