Чутье было какое-то у Антона подсознательное куда деньги вложить, как не прогадать - он даже поражался сам себе – как это у сына уборщицы и алкаша такая хватка взялась? И вот оно в чем дело – оказывается гены у него от дедушки партийного работника, да от родителей, которые на «Чайке» ездили. Антон Сергеевич быстро взял себя в руки, подавил в себе свой гнев. Жизнь его неожиданно дала такой хитроумный крендель, которого он никогда не ожидал.
- Ну а теперь-то что случилось, мама? – спросил Антон, поворачиваясь. – Почему теперь решила мне все рассказать?
- Так помираю я… - ответила мать.
- С чего ты взяла, что ты помираешь?
- Чувствую, - ответила мать, - и хочу, чтобы ты меня простил перед смертью.
- Я тебя простил, - сказал он, хотя, конечно, простить такое нелегко было.
Антон Сергеевич присел на стул и подумал как бы могла сложиться его жизнь, если бы не подменила его тогда «тетя Маша» в роддоме. Он попал бы он в обеспеченную семью, кушал бы шоколад и сгущенку без меры – продукты, о которых в детдоме можно было только мечтать, были бы у него и папа, и мама, а в школе климатозная училка не называла бы его тупым выродком и дегенератом, только потому что он детдомовский и заступиться за него некому.
А в армии? Всем пацанам приходили посылки с печеньем и конфетами, письма приходили от родителей, от родни, а Антону никогда ничего не было. Первые полгода только писала девчонка детдомовская Вера, с которой встречались еще до службы и которая обещала ждать. Да и та не дождалась его – замуж выскочила. Даже с днем рождения поздравить Антона некому было. Вот потому и не любил он своего дня рождения.
- Сынок, - позвала мать и Антон Сергеевич вздрогнул.
Только что призналась, что она ему не родная мать, а ведь все равно зовет его сыном.
И в этот момент Антону Сергеевичу очень сильно захотелось увидеть своих настоящих родителей. Как у них там фамилия? Сливянские? Он их найдет, только нужно поподробнее расспросить мать где находился тот самый роддом, где он родился и вообще выпытать все, что она знает о его настоящей семье. Может быть, и дедушка – партийный функционер еще жив?
Конечно, стопроцентно можно быть уверенным, что Сливянские не поверят в эту историю, что их родного сына в роддоме уборщица подменила на подкидыша. Кто бы в это поверил? Никто! Но и он сам, когда найдет родителей не будет им на шею кидаться, кричать, что он их настоящий сын и внук. Просто познакомится с ними, просто увидит кто они и как живут. А рассказывать правду им вовсе и не обязательно.
- Антон, - снова позвала мать, - что ты молчишь?