Было ясно, что Ольгу убили не случайно. Они с Олей со дня на день собирались подавать заявление в ЗАГС. В то страшное время Оля никак не могла отойти от смерти родителей и просила его постоянно быть с ней рядом. Он внимал ее просьбе и старался во всем поддерживать. И вот в тот роковой вечер, когда Костя и Ольга подъехали из театра к дому на такси, они остановили машину за два квартала до дома, решив прогуляться. Летний вечер был тихим и безветренным. Константину предстояло сказать Ольге, что его родители категорически против их брака. Проблема заключалась в том, что Костя был ортодоксальным евреем, а Ольга русской.
А поскольку у евреев национальность передается по матери, то дети от будущего их брака, поженись они с Олей, стали бы даже не русскими, а полукровками – а сам Костя, посмевший ослушаться родителей, превратился бы в изгоя в собственной семье. И тогда прощайте отцовские связи, мамкины знакомства – Константину пришлось бы пробиваться без поддержки родни, а одинокий разжалованный еврей, это еще хуже, чем негр в период великой депрессии.
Но в то же время Константин очень любил Ольгу – она еще даже не закончила университет, а ей уже досталась от погибших родителей богатая фирма, управлением которой она занималась. Правда был еще и беспутный брат по кличке Слива, который в казино и барах пускал на ветер наследство родителей, но Ольга как могла с ним боролась.
Константин был на перепутье – с одной стороны любовь к Ольге нестерпимым огнем жгла его сердце, ломала тело, как ломала наркомана неполученная доза. А с другой стороны его папа, потрясая пейсами, тыкал ему в нос фотографию дочери своего друга по имени Рахиль, которую попросту все звали Райкой и говорил о том, что еще когда маленькому Костику было пять, а Рахиль три, их папы договорились, что их дети будет жить в счастливом браке.
Костя что-то бормотал о любви, но отец его не слушал, Костя апеллировал к старшей сестре Изольде, которую все звали попросту Ирой, говорил отцу, что Ирка вышла замуж за Ивана, на что папа громко хлопал себя по лбу ладонью и кричал, что это совсем другой случай. Дети Изольды и Ивана все равно будут евреями!
И все-таки его любовь тогда победила. Константин ушел из дома, отказался от проторенных путей, чтобы жить с любимой женщиной, строить быт. Отец был взбешен, мать расстроена, но Константин остался непоколебим. В тот вечер он еще не рассказал всех этих проблем Ольге – что он живет уже не дома, что больше у него нет ни папы, ни мамы и что на их свадьбе место родни с его стороны будет совершенно не заполнено. Он собирался сегодня все это ей рассказать, поэтому и попросил таксиста остановиться за два квартала.