В начале нынешнего века, и даже лет тридцать назад, принимали без возражений хронологию архиепископа Юшера, который относил сотворение человека к 4004 году до Р.Х.
Думали, что первоначальным языком, на котором говорили первые обитатели мира, был еврейский>{10} и что происхождение европейских языков должно быть отнесено к семье Иафета, покинувшей Синаарские долины в 2247 году до Р.Х.
Эта теория, построенная на веровании, что род людской получил начало в Азии, в сравнительно недавнюю эпоху, и что различие в языках получило начало во время смешения языков в Вавилоне, была принята повсюду. Ее поддерживал Кеннеди в 1828 году>{11}, доктор Китто в 1847 году>{12} и каноник Кук>{13}, даже в 1884 году, не говоря уже о толпе писателей менее влиятельных.
Это мнение и теперь еще защищается в несколько измененной форме. Моммсен в 1874 году признал за первоначальное местопребывание индогерманской расы долину Евфрата>{14}, ту же самую теорию поддерживал в 1888 году доктор Галь в труде, прочитанном на антропологической сессии американской ассоциации для споспешествования наукам>{15}.
Аделунг, отец сравнительного языкознания, умерший в 1806 году, помещал колыбель человеческого рода в долине Кашемира, которую он отожествлял с раем. Мы обязаны Аделунгу мнением, столь долго преобладавшим, что поелику человеческая раса получила начало на Востоке, то наиболее западные народы иберы и кельты должны были первыми покинуть общий очаг.
Тотчас же после того, как был признан архаический характер зенда и его тесное родство с санскритом, увидели, что гипотезу Аделунга нельзя поддерживать, и что индусы и иранцы должны были занимать сообща какую-то северную область, из которой индусы проникли в Пенджаб. Гипотезу, общепринятую в течение полувека, что Центральная Азия была колыбелью индоевропейской расы, в первый раз высказал в 1820 году J. G. Rhode. Его аргументация была основана на географических указаниях, содержащихся в первой книге Вендид, которая довольно ясно указывала на Бактриану как на первое жилище иранцев.
Эти аргументы теряют свою силу в присутствии громадного времени, которое признается теперь необходимым для развития и сформирования каждого из отдельных арийских языков. Тем не менее их оказалось достаточно, чтобы убедить В. фон Шлегеля, который почти в тот же момент объявил себя признающим гипотезу Роде. Но главным образом благодаря великому авторитету Потта эта теория стала общепринятой у европейских ученых.
Рассуждения этого выдающегося ученого представляют поучительный пример влияния, какое может оказывать на ум простая метафора. Аргумент Потта, если только можно назвать это аргументом, основан на афоризме