Однако, верная долгу, она вернулась в свою трехкомнатную квартиру в Гамбурге и первым делом забрала у своего помощника Йохана Пилярски любимую трехцветную кошку Ангелу Меркель.
А через три месяца по каналам дипломатической почты ей пришла посылка от Николетты с небольшим письмом. На дне коробочки лежало изумительное колье из отборных прозрачных бриллиантов, густо-зеленых изумрудов и молочных жемчужин.
«Дорогая Эльке! Посылаю тебе ожерелье моей прародительницы Каролины – удивительной женщины, чью судьбу я сейчас пытаюсь узнать. Она бежала из Коста-Бьянки сразу после низвержения императора Сильвио, но что произошло с ней потом и почему она оставила сына в стране и не вернулась за ним? Надеюсь, ожерелье в твоем вкусе! Я еще не решила, что делать с кладом, однако душу греет мысль о том, что на старость у меня кое-что имеется и не придется довольствоваться пенсией комиссара полиции. Магдалена просила передать, что Долорес тоскует по тебе – ты, вероятно, ей очень понравилась. Нико».
Эльке перечитала послание два раза и улыбнулась. Плачущая Долорес, которая умерла сто с лишним лет назад, ее помнит и даже тоскует по ней! Она сама тоскует по Коста-Бьянке, ее бескрайним просторам, джунглям, полным чудес, и сентиментальным призракам в монастырях.
– Ну что, Гели, – почесывая урчащей Ангеле Меркель разноцветный живот, спросила у кошки Эльке Шрепп. – Ты не имеешь ничего против тропического климата?
Кошка ответила утробным мурлыканьем, и, взяв ее на руки, Эльке вышла на балкон. В Гамбурге стояла предрождественская пора: с неба лил мелкий дождь, по улицам спешили вечно торопливые горожане.
– Так да или нет? – спросила у кошки комиссарша. Кошка урчала, как убегающий кофейник. – Гели, да или нет?
Каролина. 1 июня 1866 года
Каролина не знала, что ей делать. Эдгар был в руках Изольды и Жан-Батиста. Но они наверняка бежали из страны: экс-императрицу и герцога де ля Круса искали по всей Коста-Бьянке.
Артуро сказал Каролине:
– Тебе лучше всего уехать. Илларион прав: твое прошлое опасно. Всегда найдется кто-то, кто знает, что ты родила Сильвио ребенка. И этого достаточно, чтобы тебя казнили по приговору революционного трибунала.
Каролина понимала, что надо бежать, но как она уедет без Эдгара? У нее была дочь, но ведь был и сын! Сын, который два года рос без нее и считал матерью отравительницу Изольду.
Граф Михалевский через три дня после прихода к власти республиканцев, обняв Каролину, произнес:
– Каро, время не ждет. Корабль уходит завтра на заре. Или мы окажемся на его борту – или...
Она знала, что Илларион должен покинуть Коста-Бьянку. И она вместе с ним. Поиски ничего не дали, да и как она могла найти Эдгара в вихрях переворота и снова разгорающейся гражданской войны?