Настя старалась не оставлять Машеньку в одиночестве, а вечером, когда та отправлялась спать, всегда заглядывала в ее комнату, садилась на кровать и читала вслух сказки. Девочка быстро засыпала, и Настя осторожно уходила, оставляя ночник около кровати включенным.
* * *
За несколько дней до сабантуя Элеонора, вся издергавшаяся и замученная приготовлениями к приему, под вечер спустила раздражение на своей любимой жертве – Машеньке. Она прошествовала в комнату девочки, вырвала у Насти, читавшей сказки братьев Гримм, из рук книжку и заявила:
– Пошла вон!
Настя подчинилась, вышла из комнаты и притаилась за дверью. Элеонора, находившая подлинное удовольствие в издевательствах над беспомощной девочкой, принялась говорить страшные вещи, пугать ребенка. А под конец заявила:
– Вот женится твой папа на мне, и я стану полновластной хозяйкой! Тогда мы сдадим тебя в сумасшедший дом. Хотя тебя даже там не возьмут... На мусорку отдадим! Да, Мария, на мусорку!
Машенька принялась биться лбом о пол, а актриса только подливала масла в огонь:
– Или в зверинец. Там такие, как ты, уроды нужны! Не хочешь? Тогда нечего реветь в трубку, когда с Игорьком говоришь! Ты меня поняла, малахольная?
Настя знала, что речь идет о последнем телефонном разговоре с Басалыго – тот пожелал поговорить с дочкой, но когда трубка оказалась у Машеньки, та заплакала. Элеоноре стоило больших усилий убедить встревоженного Игоря Леонидовича, что все в порядке и что Машенька чувствует себя хорошо. Актриса заявила, что девочка заплакала от переизбытка чувств, услышав голос любимого папочки, и мафиозо поверил, не подозревая, что ребенок плачет от тоски и безысходности.
– Ну, тебе ясно, идиотка? – продолжала сейчас кричать Элеонора. Она схватила Машеньку за ухо, вывернула его и заявила: – Если папочка будет звонить, то ты будешь радостно мычать в трубку. Иначе сразу же на мусорку! Или в зверинец!
После такого девочка, конечно же, никак не могла заснуть. Она билась в истерике, кричала и плакала. Хуже всего, что Элеонора, чей будуар располагался рядом, из-за этого никак не могла заснуть, а ведь актриса истово верила в полезную силу долгого сна. Настя намучилась с Машенькой, которая все не успокаивалась, затихая лишь на короткое время.
После очередного вскрика Машеньки в комнату ворвалась Элеонора – в неглиже персикового цвета, поверх которого был накинут черный шелковый халат с затейливой восточной вышивкой, с тонкой кружевной маской на лице и хлопчатобумажных перчатках на руках (она всегда смазывала кисти особым, выписанным из Италии, чудодейственным кремом).