– Ничего кроме того, на что вы сами будете согласны, – кивнула я.
– Так в чем само предложение? – с нетерпением спросила она. Нет, ну пока она в таком положении, я ничего не могу ей говорить. Я закинула ногу на ногу, завязалась в такой же узел и немного наклонилась вперед.
– Давайте, я пока покажу вам некоторые результаты моего исследования. Хорошо? Вы не возражаете?
– Ну, как хотите! – пожала плечами она. Но на всякий случай еще и руки скрутила на груди. Полная защита. Н-да, нелегко это, уговорить совершенно незнакомого человека доверять тебе.
– Вот, это графики некоторых художников. Они были первыми, кто продемонстрировал совпадение показателей по многим параметрам. А это – их рисунки, я их сфотографировала с их разрешения. Интересно, что у многих из них есть шанс добиться очень больших результатов, если только им удастся чуть-чуть точнее определить, к чему именно располагают их способности.
– То есть вы хотите сказать, что можно определить, в чем именно человек талантлив? – наконец впервые заинтересовалась Жанна.
– Вот посмотрите сюда, здесь больше света. Видите, как высоко здесь проходит кривая? – Я кивнула на распечатки, провоцируя ее развернуться и принять другое положение. Она расцепила руки и наклонилась ко мне.
В тот день мы разговаривали очень долго. И прежде чем я все-таки высказала то, зачем пришла, Жанна уже успела рассказать мне всю свою жизнь. В той ее части, которую она считала пристойной для рассказа психологу. Ее личность была там идеализирована и подчищена, но тем не менее многое уже начало проясняться.
– Я влюбилась в него, когда мне было пятнадцать. Он уже тогда был довольно-таки известным поэтом. О, он действительно был очень талантливым. Вот если бы вы могли протестировать его – его график был бы в сто раз сильнее! – восторженно рассказывала она о своей почти первой любви. Первой, потому что до него и после него она никого так не любила. А почти, потому что все-таки она уже была женщиной к моменту, когда ей посчастливилось встретить эту самую любовь.
– Очень может быть, – не стала спорить с ней я. Зачем ей объяснять, что графиков, показатели которых были в сто раз сильнее, чем у нее, у меня было сколько угодно. Целая пачка! Но все они пролетали мимо моего «коридора».
– Он умел рифмовать совершенно невозможные вещи. И меня тоже научил. Мы с ним могли несколько дней без сна рифмовать, рифмовать, рифмовать…
– Наверное, это очень сильные и важные для вас воспоминания. Теперь он стал вашим мужем? – аккуратно поинтересовалась я. Потому что, как психолог, могла гарантировать: наличие рядом такого сильного подавляющего ее человека будет тормозить развитие ее личности. И с этим даже мне ничего нельзя будет сделать.