Да потому, что раньше можно было лететь из Мехико, через Париж, а теперь…
— Нет, я не могу его оставить, — решительно сказала Эн. — Это невозможно.
— Невозможно остаться здесь — это вы хотели сказать?
— Какая разница.
— Большая. Вы думаете о себе, а не о нем.
— Он тоже не согласится без меня.
— Вы должны его уломать. Вот что, Эн, давайте будем говорить прямо. Вы ему не жена — раз, вы не специалист — два. Для нас вы ценности не представляете — три. Вы что, думаете, там, у нас, он не найдет себе женщины?
— Мистер Винтер, мы любим друг друга. Вы любите свою жену? Может, вам это неизвестно, но есть чувства, когда невозможно расстаться.
Винтер присвистнул.
— Только не вздумайте мне плести про любовь до гроба. Погуляли — и хватит. Скажите спасибо, что судьба подарила вам прекрасное приключение. Ах, какая трагедия — вернуться к своим маленьким детям, в шикарный дом. Как вам не стыдно! В вашем возрасте глупо строить из себя Джульетту.
Эн сосредоточенно следила, как таяло мороженое. Шоколадные, фисташковые, сливочные разводы…
— Я не могу вернуться, — проговорила она.
— Можете, вас доставят в Штаты.
— Я беременна.
Он недоверчиво оглядел ее тоненькую фигурку.
— Не знаю, не знаю… Тем более! — Он ожесточенно обрадовался. — Я вас не имею права брать.
— Какое право, какие у вас права?
Винтер наклонял голову в одну сторону, в другую, как бы высматривая нужное место, и Эн отодвинулась, прижалась к спинке стула.
— Ваш брак не оформлен? Так ведь? У нас перед вами нет никаких обязательств. Юридических и моральных. О вас и ФБР не упоминает. Следовательно, вам ничего не грозит. Правильно? Так что нечего смотреть на меня как на злодея. — С некоторой нерешительностью он накрыл ее руку своей волосатой ручищей и принужденно бодро сказал: — Остаться в живых — это еще не самое худшее в вашем положении.
Эн вопросительно вскинулась. Щеки ее ввалились, веки покраснели, но глаза были сухие и тусклые.
— Видите ли, неизвестно еще, как у нас там… — сказал Винтер.
Морщины между его бровей углубились, что-то там происходило. Он остановил себя, заговорил с хищной веселостью:
— Что мы уговариваем друг друга? Ведь можно все упростить. Вместо этого я нянчусь с вами. Смотрите вот туда. — Он пальцем показал на двух полицейских, стоящих у пивной стойки. — Мне ничего не стоит сделать так, чтобы вас забрали в полицию. Документов нет — и прощайте. Не Костас пошел бы звонить, а мы оба, и вас тем временем пригласили бы в полицию. Делается это кивком головы. Прощай, как сказал Байрон, и если навсегда, то навсегда прощай. Ничего не поделаешь, нам придется двигаться дальше вдвоем. Существует много способов от вас избавиться.