Мистер Смит говорил чрезвычайно вежливо, так как служитель все еще прижимал лезвие своего ножа к ладони левой руки, как бы желая убедиться, хорошо ли он отточен. Лицо его продолжало сохранять злобное выражение.
— Если бы я подумал… — начал он. — Но, впрочем, может быть, это к лучшему… Как вас зовут?
Англичанин назвал свое имя.
— Ванситтарт Смит…. — повторил служитель. — Не тот ли самый Ванситтарт Смит, который опубликовал в Лондоне статью об Эль-Кабе? Я читал ее. Ваши знания в этой сфере совершенно ничтожны.
— Позвольте!.. — воскликнул англичанин.
— Правда, — продолжал служитель, — вы продвинулись все-таки немного дальше других, которые предъявляют еще большие претензии на осведомленность и эрудицию. Самое главное в нашей прежней египетской жизни — это не надписи, не памятники, которым вы уделяете столь много внимания в своей статье, а наша магическая философия и мистические познания, о которых вы либо говорите очень мало, либо не упоминаете вовсе.
— Наша прежняя жизнь!.. — повторил ученый, широко раскрыв глаза. И вдруг прервал себя: — Боже мой! Посмотрите на мумию!
Необыкновенный служитель обернулся и направил луч света на лицо мертвой женщины. Взглянув на нее, он испустил дикий, скорбный крик. Действие воздуха вмиг уничтожило чудесное произведение бальзамировщика. Кожа опала, глаза глубоко провалились, обесцветившиеся губы увяли, обнажив ряд желтых зубов, и только коричневый знак на лбу свидетельствовал о том, что это было действительно то самое лицо, которое сияло молодостью и красотой всего несколько минут назад.
Служитель всплеснул руками в горе и ужасе. Затем, огромным усилием воли овладев собой, он снова обратил холодный взгляд на англичанина.
— Это ничего не значит, — сказал он дрожащим голосом, — это ровно ничего не значит. Я пришел сюда с одним намерением. Сейчас оно выполнено. Все остальное — ничто. Я обрел то, что искал, древнее заклятие снято, и я могу снова соединиться с ней. Какое значение имеет бездушная оболочка, если ее душа ждет меня по ту сторону завесы?!
— Это безумие, — произнес Ванситтарт Смит. Он все более утверждался во мнении, что имеет дело с сумасшедшим.
— Время летит, мне пора, — продолжал тот. — Настал час, которого я ждал все эти бесконечные годы… Но сперва я покажу вам выход из музея. Идите за мной.
Взяв лампу, он вышел из зала, в котором теперь царил беспорядок, и быстро провел ученого по длинным анфиладам египетских, ассирийских и персидских залов. В конце последнего зала он открыл маленькую, незаметную дверцу в стене и стал спускаться по витой каменной лестнице. Англичанин ощутил ночную прохладную свежесть. Перед ним была дверь на улицу. Направо была другая дверь. Она была приоткрыта и пропускала в коридор луч желтого света.