Любое расставание с родителями, независимо от возраста ребенка, — тяжкое переживание. Своих Кендалл теряла дважды. Оба раза из-за того, что они предпочли путешествия жизни с детьми. Это оказало опустошающее воздействие на психику Кендалл. Она словно высохла внутри. Просто удивительно, как Рику удалось достучаться до нее.
Но ему удалось это сделать своей любовью. И она тоже полюбила его. В горле Кендалл стоял комок. Сердце сжималось от боли. Она любила Рика, но оттолкнула его. В угоду своим старым привычкам и амбициям сделала больно человеку, который рискнул открыться перед ней, несмотря на болезненный груз прошлого.
Разве сможет он теперь простить ее или хотя бы постараться понять, что заставляло ее цепляться за свой кокон и не вылезать из него? Но сейчас Кендалл больше не чувствовала себя неуязвимой и в безопасности, как раньше. Напротив, ей казалось, что с нее содрали кожу и выставили напоказ. И это было мучительно. Но если ей больно, значит, она способна переживать. Впервые за много лет.
А тогда, возможно, для нее еще не все потеряно.
Райна сидела в гостиной у Эрика, а сам он отлучился по каким-то своим делам. Она была совсем не против, тем более что ей нравилось сидеть у него дома в одиночестве. Прошло уже довольно много времени, прежде чем стук в дверь возвестил о его возвращении. Райна удовлетворенно улыбнулась. Скоро она почувствует себя в окружении семьи, потому что вот-вот должны были подъехать дочери Эрика со своими детьми.
Райна с нетерпением ждала этого момента, чтобы вновь ощутить свою внутреннюю связь с ними. От этой мысли теплело на сердце. Эрик предложил ей не выходить во вторую половину дня из дома, а поужинать в «Норманз гарден», чтобы поддержать ее легенду. Ему не нравилось притворство Райны, но он принял его. Правда, оговорил для себя единственное условие: если сыновья спросят о ее здоровье напрямую, он откажется лгать.
Именно поэтому новым лечащим врачом Райны стал его помощник — доктор Лесли Гейнс. Личная жизнь и профессиональные обязанности не должны совпадать. Хотя в данном случае это становилось все менее важным. Роман уже знал, что к чему, Рик — тоже. Можно было не сомневаться, что Чейзу тоже скоро будет известно.
— Извини, что заставил тебя ждать, — сказал Эрик, входя в гостиную и усаживаясь рядом с Райной на белую софу. В полосатой рубашке поло и в брюках хаки он отлично смотрелся. У Райны замирало сердце всякий раз, когда Эрик появлялся в комнате, — восприятие, которое пока не стало привычным после двадцати лет вдовства. Это было очень приятное ощущение. Внимание, с которым Эрик к ней относился, делало ее на десяток лет моложе. И каждый день она благодарила Бога за этот второй шанс быть счастливой. Такого же счастья Райна хотела и для своих сыновей.