И этот «кто-то» - он, Ройс Пемберли. В ином случае за дело возьмется Маргарет. Одному Богу известно, чем закончится ее вмешательство.
- Что ж, попробую. Посмотрим, что мне удастся выяснить.
Да, он сделает все возможное. Раскроет таинственное прошлое опасного претендента и представит Лизе факты, и только факты.
Вот и все, ничего страшного. Наверняка удастся отвратить нависшую опасность. С души свалился камень, и Ройс почувствовал, что снова способен улыбаться.
- Не волнуйся, Мегги. Непременно выведу подлеца на чистую воду.
Леди Шелбурн засияла:
- Вот и замечательно. А то, пока ты сомневаешься в привлекательности моей дорогой подруги, другие мужчины…
- Но я ничуть не сомневаюсь в привлекательности мисс Притчард.
Маргарет взглянула на него с удивлением.
- Ни за что этого не скажешь, даже когда вы вместе. Если честно, мне всегда казалось, что Лизу ты считаешь сестрой в даже большей степени, чем меня. И обращаешься с бедняжкой просто ужасно.
Ройсу приходилось слышать немало самых разных упреков, но вот в отношении к посторонней леди, как к сестре, его еще никто не обвинял.
- Мы с Элизабет давние друзья, а потому, возможно, я разговариваю с ней свободнее, чем с другими дамами. Разве это предосудительно?
- Ну, это не так уж и важно. Она и сама не считает тебя неотразимым. Очевидно, слишком привыкла.
Неосторожное замечание задело его самолюбие. Ройс принял гордую позу и высокомерно заявил:
- Надеюсь, наши отношения выше подобных глупостей.
Фраза получилась впечатляющей, однако в душе шевелилась тревога.
- Где Лиза взяла этого Дарема?
- Их познакомила леди Берлингтон.
- Можно было догадаться, - отозвался Ройс. Леди Берлингтон доводилась Лизе крестной матерью. Экстравагантная старушка презирала светские условности, вела себя своевольно, а собственное мнение выражала до грубости прямо. И все же бомонд ее обожал.
Никто не смог бы упрекнуть леди Берлингтон в невнимании к крестнице и в отсутствии чувства долга. Едва мисс Притчард появилась в Лондоне, крестная обеспечила ее приглашениями на все престижные светские события и даже организовала поручительство, необходимое для участия в балах в знаменитом зале «Олмак» - предмете вожделения всех юных леди. Когда же стало ясно, что Лиза не в полной мере соответствует принятым в светском обществе стандартам красоты, леди Берлингтон взяла на себя труд и ответственность сообщить подопечной, что, если ей не удается выглядеть неотразимой, имеет смысл хотя бы казаться интересной. Лиза приняла мудрый совет близко к сердцу.
Склонность к необычным нарядам усилилась, а к ней прибавилась и шокирующе откровенная манера вести беседу. Более того, неуемное стремление к оригинальности заставило купить фаэтон с неприлично высоким сиденьем и самой им управлять. Разумеется, сплетни и пересуды плодились и множились, однако Элизабет не обращала на злые языки ни малейшего внимания, и скоро все привыкли ожидать от независимой мисс Притчард любых, даже самых экстравагантных поступков.