— Рубашку пожалел, я сейчас так хорошо крылья контролирую, чтобы ее ими не порвать. К тому же так сложно было устоять, — пакостливо улыбнулся Ксиль. — Они же этого хотели… Подсознательно, разумеется. А кое-кто даже вполне осознанно представлял себе довольно… хм… интересные сюжеты. Любители мальчиков. Нет, я понимаю, Орден, полувоенная организация, с девушками проблемы…
— Ясно, — я покраснела и быстро сменила тему: — Ты точно спички не взял?
— Нет, — он качнул он головой, но сразу обнадежил: — Не переживай, без спичек обойдемся.
— А как? — мне стало любопытно. Магией шакаи-ар не владели, по крайней мере, стихийной.
— А так!
Ксиль быстро разворошил груду дров, выбрав несколько палочек, какой-то мелкий и легкий мусор, вроде сухого мха и трухи. Я с интересом следила за его действиями. Вот он сгребает мох в кучу, совершает сложные, почти мистические манипуляции с палочками, и…
— Фу, — разочарованно протянула я, когда из трута повалил дым, а через некоторое время стараниями Ксиля и огонек показался. — Это же трение просто.
Он рассмеялся, не зло, но обидно:
— Ты точно домашний ребенок, Найта. Все либо спичками, либо магией. А если ни того, ни другого нет?
— Ну…
— «Ну»! — передразнил меня он и опять улыбнулся: — В жизни все надо уметь. Мало ли что пригодится.
— Все равно у меня бы не получилось, — я нахохлилась и подтянула коленки к подбородку. Мне было завидно. Самую капельку, но все-таки.
— Злись чаще, тебе идет, — хмыкнул Ксиль. Костер разгорался все сильнее, и вскоре около него уже действительно можно было греться. Я потянулась к нему… и охнула, когда оперлась на больное запястье — то самое, которое выкрутил Ксиль во время «кормежки».
— И почему шакаи-ар такие садисты… — пробурчала я, потирая руку.
— В смысле? — хитро сощурился князь. «Зуб даю, что он все понимает», — подумала я, но все-таки постаралась сформулировать вопрос. Раз уж Ксиль настроен разговорчиво и благожелательно, почему бы не прояснить некоторые моменты? Один знакомый целитель точно бы одобрил такое поведение.
— В смысле, что ваши жертвы чаще умирают не от потери крови или силы, а от переломов и болевого шока. Это врожденная жестокость или приобретенная? — не знаю, как это вышло, но вопрос получился очень Дэриэлловским: спокойным и слегка снисходительным. Впрочем, Ксиль даже не обиделся.
— Хм… А ты знакома с механикой процесса? — вкрадчиво спросил он с тем же выражением, с каким говорил о тайных мыслях смотрителей в полувоенной организации… Тьфу ты!
— Нет! — ответила я, пожалуй, слишком поспешно. — Я таким не интересуюсь.