Время остановилось. Лишь странный назойливый звук, похожий на шелест тысяч насекомых, ввинчивался в уши. И только когда режущая боль в легких стала невыносимой, я поняла, что забыла, как дышать…
— Это… невероятно… — казалось, слова даются князю с трудом.
— Ты раньше видел… подобное? — хрипло откликнулась я.
— Нет. Удачное место мы нашли, да? — в пронзительно синих глазах появилась хитринка. — Устроим здесь привал. И… давай-ка наперегонки к дереву. Кто последний — станет обедом!
Я счастливо рассмеялась. Ну, как на него обижаться? И вообще, еще посмотрим, кто кого!
— На счет пять начинаем, — подначивающее подмигнул князь. — Раз, два… пять! — внезапно рявкнул он, пропустив «три» и «четыре».
Мы рванули с места. Земля прогибалась под ногами, как натянутое полотно. Конечно, шакаи-ар бегают быстро, но патологические трусихи вроде меня тоже развивают неплохую скорость. Да и соревновались мы не всерьез. И поэтому я отстала не намного, и когда Максимилиан резко остановился, врезалась в него. Со всей силы — чудом не вывихнув себе плечо, чудом не сбив с ног его самого, и на заплетающихся ногах влетела в то самое златолистое дерево — дезориентированная полностью.
Ага, я первая, — пронеслась в моей гудящей голове шизофреническая мысль. — Интересно, каково это — получить шакаи-ар на обед?» Я глупо хихикнула.
— Найта! Найта!
Перед глазами все плыло и плясали разноцветные искорки. Как в планетарии, ага… или на салюте… А почему Ксиль так орет?
Назойливый шелестящий звук становился громче и громче. Теперь он шел откуда-то сверху. Я запрокинула голову, готовую развалиться на части. Краем глаза заметила, как Максимилиан приседает, группируется для прыжка…
Налетел ветер, и затрепетали, как язычки пламени, золотые листья, зашевелились лианы…
Лианы?
Тонкие, коричневые, блестящие…
Звук заполнил все пространство.
… непрерывно изгибающиеся, желтоглазые лианы. О, нет…
Горло словно сдавило обручем. Древесные змеи. Он не шутил… Острые мордочки вытянулись к земле, узкие тела соскользнули с веток, но за мгновение до того, вниз хлынула живая волна, мощный удар отбросил меня в сторону.
— Беги, дура!
Тонкая, закутанная в черное, а оттого кажущаяся еще более хрупкой человеческая фигура исчезла под лавиной извивающихся мерзких тел. Накатила тошнота.
Звук — жуткий, шелестящий — раздавался из-под каждого куста. Я неслась к лесу, перепрыгивая через маленькие коричневые смерти, позабыв себя от ужаса. Мир сузился до невидимой тропинки, ведущей за пределы ловушки, до отвратительного влажного шипения, до оглушительного биения сердца…