Пьетро нехотя взял послание и нахмурился, словно и сам разобрал почерк принца с трудом.
– Он сожалеет о нескромности журналистов и приносит свои извинения в связи с информацией в сегодняшних газетах.
– А вы уже читали их? – спросила Присцилла.
– Нет, не успел.
– Тогда поверьте, вы ничего не потеряли. Принц, конечно, гораздо более фотогеничен, чем я. Вся статья – сплошные спекуляции о нашем якобы романе. Серьезный человек даже не обратит на них внимания. По крайней мере я сама так и сделала. – С этими словами она подвела гостя к удобным креслам красного дерева, стоящим возле камина. Оба сели. – К сожалению, – призналась Присцилла, – моя матушка восприняла все иначе. Судя по ее реакции, меня по меньшей мере наградили Нобелевской премией Мира.
– Вашим родителям нравится, что принц проявляет к вам такой интерес. Это понятно.
Она сморщила носик и кивнула.
– По-моему, не стоит портить им радость. Знаете, раньше им нечем было похвастаться перед своими друзьями – я не давала повода для гордости. У меня ведь нет никаких способностей.
Его глаза вспыхнули от искреннего негодования.
– Это в высшей степени не так!
Даже если бы Присцилла и не влюбилась всем сердцем в Пьетро, от этих слов она была готова подпрыгнуть до потолка.
– Я имею в виду, что у меня нет талантов ни в музыке, ни в живописи, ни в спорте – ну, решительно ни в чем. Так что моим родителям и сказать-то обо мне нечего. Пожалуй, имеется только одно исключение: я всегда была отличницей. Матушка годами настаивала, чтобы протестировали мой коэффициент умственных способностей. Очень уж ей хотелось похвастаться, что он близок к гениальности.
– И он действительно такой? – По тону Пьетро было ясно, что он ничуть в этом не сомневался.
– Не знаю. Я отказалась от теста. Действительно, какое это имеет значение? Даже если я узнаю свой коэффициент, это меня уже не изменит. Согласны?
– Конечно.
– Я тоже так думаю. Но моя бедная мама никогда этого не понимала. И уж если теперь у нее появилась возможность почувствовать себя в центре внимания из-за того, что принц проявляет ко мне некий интерес, то она, как мне кажется, этого вполне заслужила.
Пьетро вскинул на нее глаза и заметил ее улыбку.
– А о чем еще говорилось в письме? Я так и не разобрала.
– Он приглашает вас с родителями на ланч завтра в одиннадцать часов.
– О Господи! – вздохнула Присцилла с примесью злости. – Я надеялась, что все кончится банкетом.
Пьетро нахмурился:
– Кончится? Что вы имеете в виду?
– Внимание принца, – объяснила Присцилла. – Просто ума не приложу, что он такое во мне нашел.