Вот и теперь она ощущала нечто сродни той пустоте и нервно вздрогнула, когда дверь ее комнаты вдруг открылась и с порога раздался голос Дианы:
– Ферн, ты не спишь? Я хотела поговорить с тобой.
Ферн притаилась в постели, ничего не ответив, и с облегчением вздохнула, когда Диана, решив, что она спит, ушла, тихонько притворив за собою дверь.
Сегодня ей не хотелось говорить с Дианой, ей хотелось просто полежать одной в темноте и в тишине, забыв хотя бы на время о грядущих тревогах.
В два счета разнеслась по Кэп-Фламинго весть о том, что Росс Кингдом женится на юной сиделке своей тетки.
Каким-то десятым чувством Ферн догадывалась, что Кен, узнав новость, захочет связаться с ней. Так и случилось. Он позвонил ей в особняк Кингдомов и настоял на том, чтобы они встретились в городе и поговорили. Ферн пыталась отказаться от встречи, но Кен проявил настойчивость и даже заявил, что явится к Кингдомам, чтобы повидаться с ней.
– Я всей душой раскаивался в той ошибке, которую совершил в Англии! В прошлую нашу встречу я мог бы встать перед тобой на колени, если бы ты согласилась забыть то, что сейчас мне кажется просто каким-то безумием. Ферн, я должен увидеть тебя, я должен поговорить с тобой! – взволнованно настаивал он. И Ферн согласилась. В тот день, в пятницу, она собиралась пройтись по магазинам, поэтому договорилась встретиться с Кеном в парке «Гасиенда», где было много уединенных мест и где они могли спокойно поговорить обо всем.
Ее неожиданная для всех помолвка с Россом и так уже вызвала много пересудов, и теперь Ферн опасалась новых сплетен, которые могли возникнуть, если бы ее увидели вместе с Кеном. В Кэп-Фламинго были люди, которые знали, что некогда их соединяло нечто большее, чем дружба, а Ферн чувствовала себя обязанной уважать условия их с Россом сделки. А чем еще, как не сделкой, можно было назвать предстоящую свадьбу? Ведь в подготовке к ней напрочь отсутствовала та волшебная, романтическая атмосфера, которая обычно соединяет сердца тех, кто вступает в брак. Ферн иногда даже казалось, что она собирается сделать то, о чем пожалеет впоследствии.
День свадьбы приближался, и эта мысль все больше преследовала Ферн, ей все чаще хотелось собрать чемодан и покинуть особняк, исчезнув из жизни Росса навсегда.
И все же что-то удерживало ее. Ферн убеждала себя, что это чувство долга, – она согласилась на предложение Росса, и теперь отступать было поздно.
Она никак не могла признаться даже себе, что попала в ловушку того самого сострадания, благодаря которому оба они оказались в столь затруднительном положении. Ведь Росс не производил впечатления абсолютно счастливого человека и, похоже, искал в ней именно сострадания – будто ее сострадание могло облегчить какую-то острую его тоску, которую сам он решительно не хотел замечать.