– Ты уверена, дитя мое, что хочешь выйти за Росса? – спросила Эдвина. – Скажи, он тебя не принуждает?
– Нет, нет, он меня не принуждает!
– А может, он заморочил тебе голову? – сухо проговорила Эдвина.
Ферн усмехнулась, потом, поборов робость, поцеловала Эдвину в щеку:
– Спокойной ночи, мисс Кингдом.
Выйдя в коридор, Ферн с удивлением обнаружила там Росса, курившего сигару у окна, через которое его видел сегодня утром Джед Ивенс.
– Идите сюда, – подозвал ее Росс.
Ферн подошла и встала рядом. В ночном небе мерцали звезды, а воздух был напоен ароматом роз и цветущего жасмина.
– Тетя Вина рассказала мне про вашего молодого англичанина. Его существование как-то может повлиять на нашу договоренность?
Ферн задумалась. Как все-таки странно, что она даже не вспомнила о Кене.
– Не больше, чем существование Ларейн, – ответила Ферн.
Он затянулся сигарой, и ее душистый дым смешался с ароматами, доносившимися из внутреннего дворика.
– Странная штука любовь, правда же, Ферн? – спокойно заметил Росс. – Когда мы влюбляемся, мы почему-то уверены, что перед нами распахнется дверь в волшебную страну счастья. Мне почему-то кажется, что вы когда-то уже оказались перед такой дверью.
– Да, она почти открылась, но тут же и захлопнулась, прямо перед моим лицом, – призналась Ферн.
– И теперь вы повернулись к ней спиною? Вы больше не хотите заманчивых приглашений в рай? Ну что ж, я не стану оспаривать вашего решения. Я и сам принял подобное, так что в этом мы с вами похожи.
Некоторое время они стояли молча, пока на лестнице не послышались чьи-то легкие шаги. Вскоре мелькнуло кофейно-кружевное платье, и в коридоре появилась Диана.
– Привет, голубки! – окликнула она их, лукаво улыбаясь. – Простите, что помешала, но мне нужно кое-что взять в комнате, чтобы показать Джефу. – Она пристально посмотрела на Ферн: – Поздравляю с помолвкой, милая! Я ужасно рада, что теперь ты станешь членом нашей семьи.
– Спасибо, Диана. – И Ферн чуть не подпрыгнула, когда (возможно, для того, чтобы произвести впечатление на свою юную племянницу) Росс обнял ее за талию и поцеловал в щеку.
– Иди ложись, милая, ты выглядишь усталой, – сказал он. И, понизив голос, прибавил: – Ты слишком сильно переживаешь, а переживать на самом деле не о чем. Спи крепко и сладко и ни о чем не беспокойся.
Лежа в кровати, Ферн перебирала в памяти события этого поистине странного дня в ее жизни. Почти такого же странного и тревожного, как тот день, когда Эстер, ее старшая сестра, забрала их с Брайони из школы, потому что маму, когда она выходила из магазина, сбила насмерть машина. Эстер, которую срочно вызвали с работы, больше всего боялась, что соседи первыми сообщат страшную новость ее младшим сестрам. Брайони тогда безутешно, навзрыд плакала, а Ферн, сжавшись в комочек, как озябший котенок, не чувствовала ничего, кроме пустоты.