Понимая, что не справлюсь с ней потому, что не справилась бы сейчас даже с котенком, я осторожно отступила вбок. За моей спиной были шесть этажей свободного полета — чем не бездонная пропасть.
— Ты отняла у меня все! Жизнь, благополучие, его привязанность! И теперь отняла даже его! Ну что ты стоишь? Хватай меня за руку и тащи в свой ад! Ты же у нас на это мастерица! — в глазах Виолы не было страха — только отчаянье, смешанное со злостью.
— Да, он умер из‑за меня. Вместо меня, и поэтому я никогда его не забуду, — тихо сказала я, впрочем, без особой надежды урезонить Виолу. — И я сама тоже изменилась…
— Что? — она остановилась, подозрительно разглядывая меня. — Так ты хочешь сказать, что не утащишь меня туда… — она содрогнулась, видимо, вспоминая то, что ей довелось пережить в мире снов.
— Нет. Я больше не могу делать этого. — Я отступила еще на шаг от края и на два вбок.
— Прекрасная новость! — в глазах Виолы сверкнула радость. — Это лучшее, что я слышала за последний год! Настоящий новогодний подарок!
Она прыгнула на меня так быстро, что я едва успела уйти от ее удара.
— Нам нечего делить! — крикнула я, пытаясь собрать хоть крупицы силы и… не чувствовала ничего. Пустота…
— Очень мило! — захохотала она. — А недавно кто‑то пел совсем другие песни! Нет уж! Теперь я собираюсь хорошенько поразвлечься!
Виола, точно взбешенная фурия, метнулась ко мне, но вдруг отлетела, словно наткнувшись на невидимую стену.
— Я тоже хочу принять участие в развлечении, — послышался голос Артура.
Он стоял у входа на крышу в расстегнутом черном пальто, полы которого, развеваемые ветром, казались крыльями.
Виола затравленно перевела взгляд с меня на Артура.
— Ты не убьешь меня! Вспомни, я спасала тебя и помогала тебе! Ты не тронешь меня! — выпалила она в лицо Артуру, в то же время стараясь держаться от него подальше.
— Я не трону тебя, — подтвердил Артур. — Ты можешь идти, но теперь мы в расчете и, если ты попытаешься когда‑либо причинить зло Полине… — он многозначительно замолчал.
Виола кивнула и, обогнув Артура по большой дуге, скрылась на чердаке. У входа на крышу она на миг задержалась, оглянулась на нас и пропала внизу.
— Ты звала меня? — спросил тем временем Артур, подходя ко мне. — Я пришел.
— Я вижу, — сказала я и уткнулась головой в его сильное плечо. От него шло особенное тепло и спокойствие. Боже мой, какой же я была дурой!
Мы стояли под серебряным снегопадом на кромке нового года — одни над сияющим праздничными огнями многомиллионным городом.
— Алексей… Ты не знаешь, нежели он и вправду умер?