Я пришла в себя в той самой комнате, в которой и началось мое путешествие. Королева стояла надо мной, брови ее по‑прежнему были нахмурены, а глаза метали молнии, каждая из которых должна была испепелить меня.
— Ты глупая девчонка! — воскликнула Королева. — Ты совершенно не умеешь распоряжаться своей жалкой жизнью и постоянно вляпываешься во всякие истории! Я же предупреждала, чтобы ты не ходила в мир снов без меня! Ты хоть понимаешь, что едва не погибла?
Я прекрасно понимала это. Так же как и то, что вовсе не просила ее спасать меня.
— По‑моему, ты теряешь больше, — ответила я, поднимаясь так, чтобы встать вровень с ней. Не буду ни на кого смотреть снизу вверх. Не буду — и все!
Королева застыла, словно увидела перед собой призрак.
— Я теряю только жизнь, а ты — надежду на мировое господство, не так ли? — я криво усмехнулась. Спасибо всем моим многочисленным учителям, теперь это у меня получалось отлично!
— Ну, конечно, ты права, — зеленые глаза сузились. — Ну раз так, придется следить за тобой, чтобы мои надежды оставались в сохранности. Мы посадим тебя на цепь, и ты будешь безотлучно следовать за мной. Ты этого хочешь?
На этот раз она победила. Счет разгромный. Я опустила голову.
— Нет, прости меня. Мне было интересно, — проговорила я, глядя в истертый пол.
— Ты удовлетворила свое любопытство?
Я молча кивнула. Слова иссякли, как пересохший родник. У меня ничего не осталось — ни гордости, ни надежды. Я узнала все, что хотела. Я слышала, что, если отрезать палец, человека еще долго преследует фантомная боль, и он просыпается среди ночи от боли в не существующем уже давно пальце. Так и у меня. Сердце еще болело фантомной, призрачной болью, но я уже улыбалась. Сражение проиграно, но это еще не результат всей войны.
Артур, ход № 3
За забором, отделявшим полуразрушенные здания старого завода от тихой улочки в отдаленном спальном районе Москвы, гулял ледяной ветер. Он разметал по двору мусор, шелестел по отполированному снежному насту, вычерчивая на его блестящей поверхности таинственные круги и загогулины.
Артур наблюдал за всем из своего укрытия. Подходить слишком близко было нельзя: его могли учуять. Чутье у диких значительно превосходит собачье, так что лучше не рисковать, вернее, рисковать, но разумно.
Внутри заброшенных зданий явно шла жизнь, прорывавшаяся то промелькнувшей тенью, то отчетливо вырисовавшимся в дверном проеме массивным силуэтом.
Полины нигде не было видно, но Артур и не верил в то, что ему так повезет. Он здесь только для того, чтобы убедиться, что база диких именно тут. Решение, пришедшее в его голову, являлось одновременно и простым и сложным. Это был риск, игра на грани, но теория невероятности должна быть на его стороне.