Кэнди не училась в колледже. Она стала моделью еще в юности и пообещала тогда родителям вернуться в школу позднее. Ей хотелось воспользоваться открывавшимися возможностями. Кэнди отложила крупную сумму денег, хотя очень много тратила на пентхаус в Нью-Йорке, великолепную одежду и развлечения. Вероятность ее поступления в колледж становилась все более призрачной. Она не видела в этом смысла. К тому же Кэнди не раз говорила родителям, что она не такая умная, как сестры. Все дружно опровергали ее заявления и по-прежнему считали, что ей следует поступить в колледж, когда темпы ее жизни несколько замедлятся. Но пока жизнь летела на полной скорости, и Кэнди наслаждалась каждой минутой. Она словно мчалась по скоростной автостраде.
— Просто не верится, что ты уезжаешь домой на пикник — или что там у вас устраивают — по случаю Дня независимости. Может, мне удастся отговорить тебя от поездки? — с надеждой в голосе спросил Мэтт. Его девушка не смогла приехать во Францию, а он и Кэнди всегда были хорошими друзьями. Он наслаждался ее компанией и с удовольствием поехал бы с ней вместе на уик-энд в Сен-Тропез.
— Нет, — твердо сказала она. — Мама расстроится. Я не могу этого допустить. И сестры рассердятся. Все они тоже приезжают домой.
— Понятно, но здесь совсем другое. Я уверен, что им не предлагают в качестве альтернативы вечеринку на яхте Валентине.
— Нет, но у них тоже есть свои дела. Мы все приезжаем домой на Четвертое июля во что бы то ни стало.
— Как это патриотично, — иронично заявил он, поддразнивая ее. Люди продолжали, проходя мимо, глазеть на них. Сквозь надетый на Кэнди тонкий, как бумага, белый топ виднелась ее грудь без бюстгальтера. Три года назад Кэнди увеличила грудь, и она резко контрастировала с ее худым телом. Новая грудь, не слишком большая, была сделана очень хорошо. В отличие от большинства имплантатов, особенно тех, что подешевле, она осталась мягкой на ощупь. Кэнди увеличивала грудь у лучшего пластического хирурга в Нью-Йорке, к великому ужасу матери и сестер. Но она объяснила, что это нужно сделать для работы. Ни сестрам, ни матери в голову не пришло бы проделать такую операцию, а две из них в этом совершенно не нуждались. В свои пятьдесят семь лет мать сохранила и красоту, и великолепную фигуру.
Все женщины в семье были потрясающе красивы, хотя каждая по-своему. Кэнди не походила на остальных женщин в семье. Она пошла в отца и внешностью, и ростом. Весьма привлекательный мужчина, он в свое время играл в футбольной команде Йельского университета. Ростом он был шесть футов четыре дюйма и в молодости имел такие же белокурые волосы, как у Кэнди. В декабре ему должно было исполниться шестьдесят лет. Родители казались моложе своего возраста и до сих пор оставались потрясающе красивой парой. Мать, как и сестра Тэмми, была рыжеволосой. У сестры Энни волосы были каштановые с рыжеватым оттенком, а у сестры Сабрины — черные как смоль. Как любил шутить их отец, их было по одной каждого цвета. Как положено типичным жителям Новой Англии, они выглядели аристократичными и утонченными. Четыре красавицы девушки с детства слышали комплименты по этому поводу, так же как и теперь, когда появлялись все вместе, даже если с ними была мать. Знаменитая Кэнди всегда привлекала наибольшее внимание, но и остальные были, несомненно, очень хороши собой.