В Обисфельде в вагон вошли несколько пожилых женщин. С собой они несли тяжелые корзины. Я посмотрел на часы: 21.50! Здесь первая остановка. Никто не может сказать, пойдет ли поезд дальше.
Я попробовал уснуть. Над нами монотонно гудели соединения вражеских бомбардировщиков, летевших на Берлин. Бесконечные потоки бомбардировщиков, и никакой немецкой обороны.
8 апреля
Наконец-то поезд поехал дальше. Мои часы показывают 3.40. Мы едем по северному краю Кольбиц-Летцигской пустоши. Огромные сосновые лесные массивы по обе стороны железной дороги. Подъехали к Стендалю. Рассвело. В Стендале потребовали выйти из вагонов. Я получил велосипед и осмотрелся на платформе. Здесь все было спокойно. Может быть, война уже закончилась, а мы этого не заметили?
Оставаться там я не мог. Я счел правильным теперь отправиться к моим деду с бабушкой в Гросвудике. Это еще 25 километров по железной дороге. Я поехал по узкой пешеходной тропе, которая шла рядом с рельсами. Ехать по насыпи оказалось труднее, чем я думал. Мне постоянно приходилось слезать с велосипеда, чтобы огибать лужи грязи и переносить его через сигнальные устройства. В 7.10 я подъехал к пойме Эльбы севернее Хемертена. Еще почти километр до железнодорожного моста, который проложен не только над рекой, но и над ее поймой.
У моста я наткнулся на саперную команду. Капитан окликнул меня:
— Молодой человек, куда вы собрались? Здесь охранная зона моста.
Когда я подъехал ближе, он увидел, что «молодой человек» — офицер. Он подошел ко мне. Я назвал звание и фамилию, добавив: «…следую в запасную часть в Берлин».
Сапер недоверчиво посмотрел на меня. Очевидно, он принял меня за ненормального:
— Вы хотите в Берлин? Думаете, что вы там еще нужны?
— В Берлине никто меня не ждет, господин капитан. И иду я в имперскую столицу не из-за своих причуд. У меня предписание, и в нем написано: «Берлин». Наверное, вы понимаете, что мне противно шариться здесь по кустам и дожидаться конца войны. Независимо от того, что такое решение может закончиться петлей на шее на фонарном столбе. До сих пор я шел прямой дорогой, и думаю, так будет до самого конца. Я завидую каждому, кто в эти необычные времена может быть со своей частью, а не как я — один, вынужденный тащиться через всю географию!
Капитан кивнул:
— Конечно, вы правы. Но где ваша прежняя часть?
— Батальон. в котором я служил, в январе—феврале погиб между Норденбургом и Фрише Хаф. Тогда я был ранен и благодаря этому сегодня стою здесь!
Капитан задумчиво кивнул и протянул мне руку:
— Желаю вам всего наилучшего! Счастливо добраться до Берлина. И что еще важнее — хорошего возвращения оттуда!