а ваши зубы ему, верно, и вовсе ни к чему…
— Какая вы обидчивая, эрна, право слово, — как ни в чем не бывало пожала плечами графиня. — Вы уверены что лорд Конри не купирует вам… что-нибудь, получив подпорченный товарец? Я бы не стала на вашем месте калечить пленницу, которая ничего дурного не сделала. И, кстати, на будущее… хвосты вырастают только у ящериц…
Нет, ну в самом деле? Какие могут быть обиды? Можно подумать, тут кто-то кому-то делает одолжение.
«Ах, эрна Кэдвен, не соблаговолите ли умыкнуть меня на Ролэнси, я так давно не видела Священного Князя!»
Результат был вполне предсказуем. Грэйн в досаде скрипнула зубами. Говорят же: не грози, если не можешь выполнить угрозу! Ползучая зараза отлично знает, что ролфи ее и пальцем не тронет без приказа — ведь эрна Кэдвен сама ей об этом сказала!
— Вы меня похитили, ударили по голове, скрутили, унизили… — рассуждала вслух Джойана, брезгливо струсив крошки с подола платья — Отравили… почти. И при этом хотите, чтобы я вас еще и благодарила? Везете меня неведомо куда, практически голую, без теплой одежды и обуви. Вы никудышный диверсант, эрна, вот что я вам скажу. Вы плохо подготовились к заданию.
«О! Да ты и впрямь моя наследница, Джони, — искренне восхитился призрак. — Прямо как мой папаша бухтишь. И бубнишь и бубнишь, и нудишь и нудишь. Моя кровь! Диллайнами подпорченная, правда, маленько, но моя. То бишь наша исконная».
Джона всегда считала, что занудство в ней от диллайн. Но дедуле, конечно, было виднее.
«Кэдвен, — напомнила себе Грэйн. — Мое поместье. И Конри. Нельзя топить». Но так хотелось! О, как она теперь понимала предков! Неудивительно, что ролфи, столкнувшись с шуриа, почти сразу же принялись их безжалостно давить! Если уж одна шуриа за несколько часов умудрилась достать Грэйн сильнее, чем кто бы то ни было за всю предыдущую счастливую жизнь, то каково же пришлось тем кто вынужден был общаться с шуриа в количестве больше одной?
— Вот и расскажете все это Конри лично. Или поплачетесь эсмондам, когда они вас прихватят за… хвост. Поели?
Плечо жгло. Грэйн непроизвольно потирала его и морщилась. Теперь еще и в носу засвербело, словно ролфи окружало облако пуха из разорванной перины. Невидимые назойливые пушинки липли к взмокшей девушке, не давая как следует вздохнуть, и раздражало это безмерно. А шуриа все нудела и нудела, все ныла и ныла… Грэйн не знала уже, что хуже — диллайнская магия или шурианское занудство? Ролфи и предположить не могла такие бездны исконно ролфийского качества в тощей змеище.
— Вы так добры ко мне, эрна, так добры, — передразнила ролфийку Джона. — Вас что-то беспокоит? Вы перетрудили плечико?