— Дурацкая причина.
— Да уж какая есть. Впрочем, мстить бывшему товарищу он не собирался — согласись, это было бы невместно. Тем более их связывали теперь служебные дела. Снова. Наш Умник к тому времени вскарабкался уже довольно высоко по парадной лестнице в Генштаб, а Честный командовал прекрасным фрегатом…
— «Верность Морайг», — хрипло пробормотала Грэйн, опустив голову. И это не было вопросом.
— «Верность Морайг», — кивнул комендант. — Выпей, Грэйн. Тебе это не помешает.
— Но и не поможет.
— Просто слушайся командира, — он фыркнул. — И не обольщайся — я ему не сочувствую, этому Честному Простаку.
— Однако вы не зовете его предателем.
— Потому что он предателем не был, — жестко ответил Фрэнген. — Но он наверняка был глупцом, а это гораздо хуже в некоторых ситуациях. Например, в той, в какую попала потрепанная бурей «Верность», возвращаясь из рейда.
— Их застигло штормом! — вскинулась девушка. — Они укрылись в Барсайском заливе, и это не было глупостью!
— Это — не было, зато глупостью было соваться к берегам острова Тэлэйт, рискуя нарваться на эскадру имперцев. Они и нарвались. А еще большей глупостью было пытаться уйти проливом Беруин, когда твой штурман лежит в бреду, а лоции вместе с рубкой разнесло прямым попаданием… Каким бы отличным командиром ни был Честный Простак, он ничего не мог сделать. Уйти не удалось, оставалось только принять бой с заведомо сильнейшим противником — и погибнуть или…
— Или сдаться, — Грэйн вжала голову в плечи, зажмурилась и обхватила себя руками, не заботясь более о том, как жалко это выглядит. Рэйберт эрн-Фрэнген умел бить больно, а главное — он знал, куда ударить. — И он сдался.
— И сохранил этим без малого три сотни жизней, кстати, — комендант непонятно хмыкнул. — Не слишком героический поступок… но тем не менее это был поступок. Я бы на его месте застрелился. А ты?
— Вы… — она задохнулась. — Вы не смеете спрашивать! А я — не смею отвечать.
— Почему? — невинно улыбнулся майор. — Ведь все это случилось давно и не с тобой, Грэйн. Но, может быть, ты знаешь, почему наш Честный капитан все-таки не застрелился?
— Он… у него была семья. Он не мог.
— Именно так все и решили, — Фрэнген кивнул. — Между тем для его семьи было бы гораздо лучше, если б капитан лишил себя жизни, но сохранил честь. Свою и семьи. Скажи, что я не прав.
Девушка молчала.
— Он не пустил себе пулю в лоб вовсе не из любви к жене и прелестным малюткам. У него был приказ, и наш Честный капитан-простак не посмел его нарушить. Даже во имя собственной чести.
Приказ? — Грэйн вытаращила глаза. — Какой приказ?