— Ах! Ты ничему не веришь и надо всем смеешься. Я глубоко сожалею, что тебе рассказали про мое видение, — вскричала Алиса, покраснев от неудовольствия. — Но я убеждена, что видела призрак чародея, как вижу теперь тебя.
— О, меня! Но ведь господин Ренуар утверждает же, что все мы не более, как выходцы с того света.
— Не смейтесь, маркиз! Здесь, в Верделе, никто не сомневается в существовании привидений и сокровищ, зарытых одним из ваших предков, душа которого и стережет их, — заметила Марион.
— Какая жалость, что не сохранилось ни одной хроники, ни одного документа, которые осветили бы истинным светом все эти народные легенды, — сказал Гюнтер.
— Да, все это сделалось жертвой революции. Пожар аббатства и нашего замка уничтожил все эти любопытные документы. И это тем более достойно сожаления, что поэтические развалины отжили свой век, — ответил Беранже.
— Как отжили? — вскричали обе дамы.
— Если я не ошибаюсь, дядя хочет построить фабрику на месте древнего замка. Мой друг Бертран тоже советует мне воспользоваться площадью, занятой развалинами, для устройства на ней какого — нибудь промышленного заведения. Если же этот проект будет приведен в исполнение, то древние стены исчезнут, а вместе с ними исчезнут и все призраки и легенды.
— Фи! Какой вандализм! Предупреждаю вас, что я употреблю все возможные усилия, чтобы отклонить вашего дядю от этого проекта. Ваш предок — чародей еще свернет шею кому — нибудь из тех, кто явится смущать его покой! — вскричала Марион.
— Напротив, мы найдем сокровища, которые он стережет, и освободим его от скучной обязанности. Он, конечно, будет счастлив передать их законному наследнику, если только я не возьму свою собственность, так как господин Ренуар, которого я встретил сегодня утром, деликатно дал мне понять, что я сам и есть этот уважаемый синьор де Верделе.
Беранже рассмеялся как безумный.
— Он так прямо и сказал вам это? — спросила, смеясь, Марион.
— Без малейшей метафоры! Он даже прибавил, что здесь все полно моими преступлениями, что даже камни дрожат от ненависти при моем приближении и что мои жертвы, обрадованные тем, что нашли меня, находятся в сильном волнении.
— Кто же такой этот господин Ренуар? Вероятно, какой — нибудь сумасшедший? — спросил Гюнтер, у которого от смеха выступили слезы на глазах.
— Сумасшедший, но совершенно безобидный. Он утверждает, что похоронен здесь, но несомненно только то, что он похоронил здесь свой рассудок.
Все расхохотались, за исключением Алисы.
— Это очень интересный человек, которого я считаю ясновидящим, так как иногда он угадывает чужие мысли и громко высказывает их. Он тем более достоин сожаления, что помешался благодаря своей недостойной жене, которая изменила и бросила его.